Глава 32. Рандеву

Глава 32. Рандеву

– Я протестую, Роман Викторович!

– Кто тебя спросил, протестует он! – рявкнул сам того не ожидая командир. – Хорошо протестуется изнутри боевого экзотела, а, Майкл?

– Нет вообще никаких гарантий, что оно не причинит вам большего вреда…

– Чем Карина?! Серьёзно?!

Возможно, Бёрд нашёл бы контраргументы. Настоял, дожал бы. Но не успел: над кронами разнёсся далёкий обезьяний смех. Космопроходцы услышали его даже тут, возле чёрно-жёлтых «трупов». После этого всякий довод американца весил не тяжелее пушинки.

– Ты проверить его можешь? – ища компромисс, спросил Роман.

– Могу. Но не стану. Я видел, как эти… вихри втекли в «Осы»! Это какая-то энергетическая, мать её, жизнь! Кто знает, может и моё экзотело… заразится!.. Подумайте – лишимся единственного исправного экзотела! Нет, я не подключусь к нему.

– И что, даже проголосовать не предложишь? – ухмыльнулся Роман.

Его трясло. Тихо. Невидно. Ярость шипела где-то внутри старой голодной змеёй – притаившаяся, холодная, ядовитая. До неё даже Ординатору было не дотянуться – так хорошо она хоронилась под глыбой напускного спокойствия. Роман горел желанием быстрей вернуться в модули. Но осознавал, что она, ярость, деструктивна, и едва ли потакая ей, можно на раз решить сложившуюся ситуацию. Но уж очень сладок был её яд.

Наплевать на всё. Выяснить что за чёртово Слово. Вернуться и…

Что? Что, майор? Ты вернёшься в пустую квартиру, где отвечать тебе станет эхо. И то, лишь когда завоешь достаточно громко.

Может, тогда и не возвращаться вовсе?..

Роман посмотрел на экзотело. Вспомнив свечение в виде человеческого лица, перекошенного болью, засомневался. Но ненадолго.

Какая-то лихорадка охватила его. Сродни боевой дрожи, под которую он обычно пел – всего один поступок, громкая мысль даже, может перевесить или одну чашу, или другую. Ты или презреешь текущий миг, или растворишься в нём без остатка, дрожа побитой псиной. Тонкая грань, по которой стоило бы пройти просто прямо.

– Подумай, Роман Викторович!..

К чертям всё!.. Будь что будет!..

Он сдёрнул респиратор, лёг на секционную подложку экзотела, и нейрофиксаторы обхватили голову. Расслабился, как мог, помня функционал «Осы». Ей нельзя выдавать крошево из зародышей мыслей и душевной боли.

Ничего не случилось. Всё заработало штатно: забрало схлопнулось, панель перед лицом засветилась. Светофильтры мгновенно подстроились под сгущающиеся сумерки планеты – плавно набирал силу режим ночного зрения.