— Вернусь, обязательно, — пообещал зловеще, помолчал с минуту, настраиваясь, и добавил: — Не смотри, Уля. Я выведу иллюзиями всю ее память наружу, а эти знания опасны.

Я послушно зажмурилась, едва ли не каждую минуту обновляя и укрепляя заклятья. Раяна билась бешеным зверем, и кто бы сказал, что в таком тщедушном теле столько мощи… И, остро ощущая, как тают мои силы, а внутри опять разрастается чувство изношенности, тревожилась, где же Томка. Почему она так долго?..

Подруга появилась, когда я готова была или завыть от усталости в унисон с Раяной, или прикончить ее наконец и гори всё синим пламенем. Тихий гул в небе, звук мягкого прыжка, и Томка потрясенно протянула:

— Ульяш, вы что… Что, она?..

— Том, помоги, а? — взмолилась сипло.

— Отойди. Отойди, говорю.

Я отползла, уступая место, и с минуту просто дышала, пополняя резервы. «Угли» сумасшедшее полыхали, обжигая, тело трясло. И очень хотелось растянуться на мокрой траве, уставиться в серое небо и… Но — хуфия. Надо кончать с этим, и как можно быстрее. Я встала и огляделась, подыскивая место.

— Ульяш, а ну рассказывай!

Томка тоже встала. Раяна лежала, сжавшись в комок, и не подавала признаков жизни. Наблюдатель сидел рядом в позе йога и что-то бормотал, а рядом с ним водили хороводы незнакомые личности. Я отвернулась и пошла к роще. Там, между стройных березок, виднелись удобные для ритуала прогалины — клочья черной земли меж сухой травы. Вооружившись палкой, я быстро разгребла опавшую листву, попутно объясняя Томке суть. Она, прислонившись к березе, молча выслушала и кивнула задумчиво:

— Да, так и поступим. Знаешь, как хуфий делать и привязывать?

Я неопределенно пожала плечами и неожиданно поняла, что при мне нет сумки. Так привыкла, что она невесомо болтается у бедра… И сил совсем нет, чтобы искать ее и тащить сюда. А бесова кровь…

— А зачем тебе кровь мастера Сима? — хмыкнула Томка в ответ на мое сожаление по поводу. — Привяжем хуфию сразу к Раяне, и пусть убивает. А остальное я сделаю. Ульяш, я сделаю. Ты и на ногах еле стоишь, и знаешь о ритуале теоретически и смутно. А я знаю всё. Не делала, — и прищурилась, — но всегда хотела попробовать. А ты прикрывай наблюдателя. Мало ли. Если что-то пойдет не так… Сейчас кровь принесу.

Подруга присела на корточки, выровняла площадку, превращая в землю клочья сухой травы, и, встав, быстро ушла. Я перевела дух и энергично взялась за рисование. Близость развязки и бодрила, и нервировала до чрезвычайности. И… сгинь, Совесть. Хоть совсем. Нет, на время. Потом вернись. Мне без тебя нельзя, ты — мои тормоза.