Воспроизведя на земле то, что показывала Ангелина, я сдула с глаз челку, убрала за уши распушившиеся кудри и оперлась на палку, проверяя ритуальный рисунок. Бесшумно подошла Томка и, положив на землю пару пузырьков, начала подготовку. Сняла куртку и закатала рукава свитера, обнажая локти. Разулась и закатала до колен джинсы. Я отложила палку и последовала ее примеру. Ледяной ветер пробирал до мозга костей, но и тактильная связь с символами, и свобода рукам и локтям необходимы.

Томка прошлась вдоль ритуального рисунка, прокапывая каждый символ, а я, зажмурившись, окликнула хуфию. И она пришла сразу. Кроваво улыбнулась и спросила сипло и жадно:

— Моя?..

— Твоя, — кивнула.

Подошедший Гоша сгрузил ведьму, куда я указала, и огорошил неожиданным. Достал из заднего кармана джинсов телефон, посмотрел на время и сухо попросил:

— Девушки, шустрее. И подбросьте после до города. Начинается.

Порыв ледяного ветра впился в обнаженную кожу рук и ног, небо осыпалось крупными мокрыми хлопьями, и первая метель закружила в березовой роще. Мы с Томкой переглянулись и кивнули друг другу.

И пусть у нас все получится… Должно получиться. Обязательно.

Глава 7

Глава 7

Когда захочу, тогда и умру, без посторонней помощи —

сначала завещание составлю, прощальную записку напишу, вымоюсь,

переоденусь, да и вообще, может, еще десять раз передумаю.

Ольга Громыко, «Ведьма-хранительница»

— Ульяш, вот какого лешего мы здесь торчим, а? — сидящая на подоконнике Томка в сотый раз задала этот животрепещущий риторический вопрос и уныло посмотрела в окно.

На улице ревела необычная даже для Сибири метель. Середина октября, а заметает так, что ни зги не видно. Я меланхолично помешала ложкой остывший кофе и в сотый раз ответила сакраментальным: