— Ульяш, быстрее! — подруга посмотрела на потолок и сорвалась на крик: — Бегом!

И я побежала, спотыкаясь и запинаясь. Шаг, второй, третий… От вони мутилось в голове, тьма ворочалась, как живая, путаясь в ногах и поглощая пространство. И появление мастера Сима рядом напугало не на шутку. Вспышка желтых глаз, крепкая рука, ухватившая за локоть, и хриплое:

— Ульяна, это я-я… До выхода пойдем. Рядом уже.

И — ни капли силы не отдал. Бес тяжело дышал и шатался, но протащил нас с наблюдателем сначала до Томки, а потом — и до врат. Расщелина, которую я помнила широкой, стала очень узкой, и мы продирались через нее с «мясом» и кровью, обдирая щеки, спины и руки. От вони свербело в носу, и хотелось чихнуть, но я, задержав дыхание, терпела, боясь расшибить лоб, и в пограничный мир теней выпала в полубессознательном состоянии. И путь казался нескончаемым, хоть длился пару минут, не больше. Я почувствовала остановку и исчезновение ведущей бесовой руки, отпустила наблюдательскую ладонь и от души чихнула. Вздохнула судорожно и снова чихнула. Выпрямилась, зажав нос, и замерла. В мире теней мы были не одни.

— Просочилась, гадость, — сипло заметила Томка, поддерживая двоих заклинателей. — Крупных убрали, а мелочь не заметили… Ульяш, силы остались?

Напротив нас стояли пятеро. Пара «пауков». И трое «жуков». На бугристых уродливых головах крошечными сапфирами горели три пары глаз, за сутулыми спинами дрожали теневые крылья, острые крючья пальцев сжимались-разжимались, скрежеща. Я мрачно глянула на последнюю преграду. Или ждут, чтобы им показали тропу, или… крови, чтобы набраться сил и выйти самостоятельно… Пока не нападают, но лишь «пока». Сознания коснулся вкрадчивый голос, но иммунка оттолкнула чужое вмешательство. Да, сначала «пауки» заплетут мозги, а потом…

Я закатала рукава и, шепнув Томке «задержу, остальных уносите», резко выдохнула, сгущая вокруг нечисти воздух, заворачивая их в вихрящиеся коконы. И встряхивая своих спутников, срывая их с «паучих» поводков. Пятеро заклинателей навсегда остались в тюрьме, Зойка в сознании, но висит на Римме, а Верховная… на морально-волевых, мастер Сим одного заклинателя тащит, двоих держит. Я зажмурилась, отключая все чувства, скрещивая руки и пережимая большими пальцами оба «угля» сразу, увеличивая подачу силы. На командный Томкин голос, как и на топот шагов, как и на зов теней, я не обращала внимание. За мной вернутся «кошки», обязательно…

Воздух чужого мира был неподатливым, непослушным и тугим. И если в моем мире нечисть бы давно швырнуло на пол в бессознательном состоянии, то здесь я едва сдерживала их, вертя марионетками. Но — воздух всё же был. Я дышала часто, через канализационное «не могу», но «угли» плохо усваивали чужую силу, а моя стремительно таяла, утекая кровью из носа, слезами из глаз. И я решилась на то, чего никогда бы не сделала, если бы не «бы».