– Ты прекрасна, – заявила Меркатор. – Мы все прекрасны, даже Ваймир. – Она подмигнула ему. – Не позволяй невеждам убедить себя, что истина лжива.
Сетон хмуро уставилась на свои грязные ноги.
– Сегодня восьмилетний мальчишка швырнул в меня камнем. Я шла по улице – просто шла, видит Феррол! – а он бросил в меня камень размером с куриное яйцо. Его дала ему мать. Когда мальчишка промазал, она дала еще один. Спустя какое-то время становится трудно не видеть себя их глазами.
– Спустя какое-то время? – Меркатор улыбнулась, по-прежнему крепко сжимая бледные ладони девочки своими черно-синими пальцами. – Мне сто двадцать три года, и я хочу кое-что тебе сказать.
Глаза Сетон сузились.
– Смотри, – продолжила Меркатор. – С личностью ты можешь поговорить. Личность ты можешь убедить. Обычно. Но толпа – совсем другое дело. Собираясь вместе, люди теряют дорогу. Не важно, кого ты возьмешь, людей, гномов или мир; если более двух окажутся в одной комнате, то начнут прясть глупость, словно канитель. В этом смысле они похожи на медоносных пчел, вот только их продукт не бывает сладким. Не слушай их. Слушай меня. Не слушай толпу, слушай личность.
Меркатор наклонилась, чтобы с ободряющей улыбкой заглянуть Сетон в лицо.
– Жизнь станет лучше. Я изменю ее к лучшему. Это моя обязанность как матриарха Сикара. Мой долг перед дедом и его отцом.
– Уже столетия ничего не меняется, – возразила девочка.
– Верно, но весна близко. Поверь мне. Весна близко.
Сетон со вздохом кивнула. Она явно не поверила.
Меркатор не могла ее винить. Она сама с трудом в это верила.
– Хорошо. Завтра отнеси эту монету в Калианский район и купи что-нибудь вкусного.
Она повернулась, чтобы уйти.
– У нас есть еда! – радостно сообщила Эстрия.
– Правда? – Меркатор снова обернулась к ним.
Все гордо кивнули. Эстрия показала на черный горшок на огне:
– Ваймир и Биста нашли грибы под ящиком в переулке. Ты ведь останешься? Это самое меньшее, что мы можем сделать.
Меркатор покачала головой: