Я отправился на разговор.

Он получился коротким.

— Ребят моих не трогай больше, — сказал я.

Славка прищурился, для солидности плюнул через зубы и поинтересовался:

— А то что?

— Ничего.

Мы молча смотрели друг другу в глаза. Потом он отвернулся и вразвалочку пошел прочь.

До конца учебного года ни Чечевициных, ни Дато действительно больше не трогали.

Летом я на две смены уехал в спортивный лагерь под Лугу. Свежий воздух, солнце, речка, перловая каша с мясом, тренировки по два раза в день шесть дней в неделю, игра в "вышибалу" пятикилограммовым набивным мячом, походы на лодках — я вернулся домой, ощущая себя греческим полубогом, переполненный силой и распирающей изнутри энергией жизни, от которой едва не звенел и не прыгал, как туго надутый резиновый мяч. Родители нарадоваться не могли, а вот двор встретил тревожно.

Славка тоже времени зря не терял и все два месяца деятельно внедрял в жизнь передовой опыт старшего хулиганья с Чугунной. Вокруг него собралось уже человек десять, настоящая шакалья стая, от которой проходу никому не было: ни футболистам из третьей и пятой парадных, у которых отбирали мяч и пинками гнали с площадки, ни старшекласснику и отличнику Коле из шестой, ни, тем более, Чечевициным и Дато Деметрашвили, у которых не проходили синяки и которые почти вовсе перестали выходить во двор. Доставалось даже малышне и девчонкам, что свидетельствовало о серьезном падении дворовых нравов. Обошелся без побоев только Ваня Каин, и то исключительно благодаря тому, что предусмотрительно взял на прогулку один из своих альбомов и резко раскрыл его перед налетевшей было шпаной — тех разом как ветром сдуло. Впрочем, и он предпочитал больше не рисковать и засел, как отшельник, в своем штабе под самой крышей.

В те времена у нас не принято было жаловаться родителям. А взрослые были терпимы к мальчишеским дракам, как к естественному этапу взросления, и никому бы в голову не пришло из-за разбитого носа или поцарапанной коленки устраивать шумные разбирательства и безобразные сцены с непременной видеосъемкой, жалобами, полицией, адвокатами, журналистами, массовой сварой в интернете и — как апофеоз — участием в скандальном телевизионном ток-шоу. Да и что могли родители побитых мальчишек сделать Славке? Его собственный отец отбывал срок, мать потеряла всякое влияние на сына, участкового он не боялся, а для того, чтобы банально надрать уши, его нужно было еще изловить. Так что родителям мы не жаловались, нет. Не по правилам. А вот попросить помощи у старших братьев или друзей, особенно тех, кто занимается самбо и только что вернулся из спортивного лагеря, было в самый раз. Так что я по возвращении даже сумку толком не успел разобрать: нужно было наводить порядок в родном дворе — и немедленно. Кто-то ведь должен.