К середине третьего дня путешественники вошли в неглубокое каменистое ущелье. Потрёпанные эрозией обрывы, напоминавшие цветом старый гипс, спускались к наполовину засыпанной песком и камнями естественной канаве. По её краям изредка торчали высохшие, почерневшие стебельки пустынной колючки. Царило безветрие, и оттого тишина в ущелье казалась густой, как сироп; каждый потревоженный подкованным копытом булыжник отзывался резким возмущённым треском, похожим на выстрел.

– Теперича недалече, – усатый загорелый крестьянин, сидевший верхом на муле, указал рукой на юг, вглубь ущелья. – До темноты на месте будем.

– Это что, пересохшее русло? – Энвер кивнула в сторону канавы. – Неужели тот самый Сухой Ручей? Похоже.

– Нет, масса чаровница. То деревня наша, – крестьянин замолчал на пару секунд, потом добавил для уточнения: – Оно, конечно, и этот ручей сухой. Ясное дело. Но в сезон дождей тут случается вода.

– Факт. Я даже с высоты седла вижу отполированную потоком гальку, – крикнул светлый маг, ехавший чуть позади.

Волшебница фыркнула.

– Видит он… А что же, добрый селянин, разве не в честь этого русла названа ваша деревня?

– Нет, масса. Арройо Секо взаправду речка, – проводник говорил на неродном языке с видимым трудом. – Деревня на берегу стоит, на хорошей земле. А сама речка бежит с заката на восход и, сказывают, впадает в Великую Реку. А у этого русла нет имени. Но ежели ехать вдоль него, на полдень, будем дома уже к вечеру. Аккурат.

Бен, замыкавший небольшой караван, поравнялся с Кристофом.

– Можно вопрос, сэр? – пряча глаза, негромко произнёс юноша.

– Ты его уже задал, – наставник издал смешок. – Ладно, шучу. Валяй.

Но стажёр мялся, с опаской поглядывая в сторону колдуньи.

– Не про учёбу? – насторожился агент поиска магических аномалий.

– Не-а, – наконец Финкельштейн решился. – Скажите, сэр, а мастер Энвер… У неё кто-то есть? В смысле…

Кристоф хлопнул себя ладонью по лбу.

– Опять… Потише с такими разговорами, парень. С чего ты взял?

– Реакция.

– Чего?

– Ну, реакция на мистера Линца. Тогда, в баре. И потом, на улице. Такое ощущение, будто у мастера Энвер был или есть… приятель, похожий на Мартина. И будто бы у них что-то не заладилось в отношениях. И теперь новый знакомый вызывает у неё не слишком приятные воспоминания. Отсюда всё это… ну, вся эта подчёркнутая сдержанность, дистанция, едкие высказывания, решения, принятые в пику планам мистера Линца. Это же защитная реакция. Подсознательный барьер.

– Ты… – Кристоф даже шляпу на лоб сдвинул. – Ты, умник, откуда такого набрался?