При виде меня все заткнулись. На секунду. Под прицелами удивленных взглядов я чувствовала себя экзотичной зверюшкой, но по кабинету шла королевой. Аушино творчество никуда не делось, и смена моего имиджа поразила коллег до глубины души. Плюс я для храбрости накрасилась поярче. Уличные минус двадцать восемь мечты о платье обломали, но коллегам хватило и новой прически.

— Вась, да тебя не узнать!..

— Точно не узнать! А к чему такие перемены? Или к кому?

— Вась, отлично выглядишь!

Я скромно заулыбалась, поздравила всех с наступившим и нырнула в Гришин кабинет. Редактор глянул на меня устало и хмыкнул:

— Василиса? Не узнал, богатой будешь.

— Судя по тому, что меня полредакции не узнает, разбогатею я быстро, внезапно и существенно, — фыркнула в ответ, сев, и положила на стол заявление: — Привет, Гриш. Подписывай.

Он недоверчиво поднял брови:

— Увольняешься? А чего так?

— Антонина Витальевна нормально работает? — я пропустила его слова мимо ушей. Мало ли у меня причин…

— Ну…

— Гриш, подписывай. И две недели я отрабатывать не буду. Устройте всё задним числом. Как обычно.

— Слушай… — редактор смущённо завертел в пальцах карандаш.

Не знаю, как на меня повлияло случившееся, но, оклемавшись и выйдя в народ, я обнаружила, что всё тайное становится явным. Нет, мысли не читала. Но частично их угадывала. Читала по лицу, по глазам, по жестам. А уж Гриша, наш незыблемый памятник, с мыслями, написанными на лбу…

— И не мечтай, — сказала спокойно. — Я не буду вычитывать и редактировать твои рассказы между делом. Подписывай.

— А проставиться? — возмутился он, но отложил карандаш и потянулся за ручкой. Порылся в бумагах и смахнул их на пол. А они прикрывали…

Я шустро вскочила со стула и раньше редактора успела схватить книгу. Ага, небезызвестный Виктор Сергеев, чьи рассказы я читала в ванной… Нет, Гриша не писец ни разу. Это происки информационного поля.

— А-а-а, так вот под чьим именем ты прячешься!

Редактор почему-то смутился. Подписал заявление, отобрал у меня книгу и оставил подпись на форзаце.

— Держи. На память. И шуруй отсюда. И, Вась… может, договоримся?