Ребекка Уорнер:

Закон об исследовательской программе нельзя было отменять, тем более так глупо. И программу бы не закрыли, если бы правительство разрешило нам свободно продавать трилы, а другим компаниям – их нейронные сети не только пациентам с синдромом Хаден. Нам всегда отвечали, что имплантированные нейронные сети слишком опасны для людей, чей мозг не подвергся изменениям под действием вируса, а также что по политическим соображениям исследовательская программа может получать финансирование, только если трилы, нейронные сети и все остальное останется сугубо медицинским оборудованием.

Ну, я-то всегда считала это полной чушью и не стеснялась об этом говорить публично. Огромному числу самых разных людей трилы и нейронные сети могли бы реально помочь. Например, немощным старикам или тем, кого разбил паралич. Сколько раз восьмидесятилетние старики умоляли меня дать им трилы, потому что не хотели больше быть арестантами в домах престарелых. И я хотела дать им трилы! Но пока мы получали средства по исследовательской программе, мы были вынуждены соблюдать установленные правила. Деньги, которые ты получишь наверняка, греют больше, чем те, которые, может быть, получишь, а может, и нет. Все очень просто. Но в конечном итоге хаденов всего несколько миллионов. А пожилых людей в Штатах гораздо больше. Если бы можно было внести трилы в пакет их «Медикейда»[38], у нас бы в одночасье грянул новый экономический бум.

Закон Абрамса—Кеттеринг – худший из возможных способов перехода от государственного финансирования к частным предприятиям. У нас почти нет времени на подготовку. Наши клиенты оказались в затруднительном положении, потому что лишились средств из федерального бюджета. Клиентов, помимо хаденов, у нас нет, а стоимость разработок по созданию продукции для новых потенциальных клиентов попросту разорит нас. Я никогда не стыдилась называть себя консерватором и не была противницей отмены закона Бена Хадена. Но это следовало сделать более разумно. Нельзя обрушивать экономику только для того, чтобы заработать политические очки.

Следующие несколько лет будут тяжелыми. Что ж, поживем – увидим.

Хенг Чанг:

Для меня самым поразительным открытием последних двадцати пяти лет стало то, что нейронные сети не только дали хаденам возможность пользоваться компьютерами и транспортерами личности, заменяющими им тела, но и при определенных условиях позволили одному хадену перекрывать сознание другого в одном и том же мозге. Это выяснилось случайно и для большинства пациентов с синдромом клетки не имело значения, так как их тела не могли двигаться. Но потом мы обнаружили, что у небольшого числа людей, которые поправились после второй стадии болезни, в мозгу произошли изменения, также позволявшие им делать это.