На первый взгляд все это могло бы показаться странным. Ведь хилкетисты играют в трилах и никак не задействуют свои настоящие тела. Но у трилов есть полноценные сенсорные вводы и выводы, поэтому хаден чувствует то же, что его трил, и это влияет на его мозг. А наше эмоциональное состояние, как и у всех людей, действует на физическое. Когда мы вовлечены в какой-то процесс, наш пульс учащается. Наша мозговая активность резко возрастает, когда мы чувствуем опасность или гнев. Всё как у всех.

И все эти показатели были приведены для каждого игрока «Бостон бэйз».

Кроме Дуэйна Чэпмена. Его данных я нигде не обнаружил.

Я открутил запись на несколько минут назад, до того момента, когда Чэпмен точно был на поле. Его ячейка была на месте, только пустая. Кто-то еще до меня зашел туда и удалил все его данные из записи.

Это было глупо. Тысячи людей записывали игру с хаденского просмотрового режима для личного использования. Что им, разумеется, запрещалось, ведь, как гласил стандартный текст предупреждения, «все предоставленные материалы являются исключительной собственностью Североамериканской хилкетной лиги и не могут быть записаны или сохранены каким-либо способом и в какой-либо форме без письменного разрешения СХЛ и ее руководящих органов», но они все равно записывали. Что бы лига ни попыталась стереть, это почти наверняка уже было слито в общий доступ в «Агоре» и других онлайн-ресурсах.

И тем не менее данные стерли. Значит, для этого была причина.

Я посмотрел туда, где в окружении своей свиты стоял папа, и заметил, что чиновники лиги выдернули парочку каких-то людей из толпы папиных обожателей и оттащили их в сторону. Я запустил сканирование лиц и выяснил, что это крупные шишки из СХЛ.

Один из них наклонился, чтобы услышать то, что ему шептал на ухо чиновник, перехватил мой взгляд и быстро повернулся ко мне спиной. Через минуту он уже выходил из ложи, и за ним – все остальные.

– Опаньки! – пробормотал я.

– Что случилось? – спросила мама, посмотрев на меня.

– Кажется, на поле произошло что-то очень нехорошее.

– С игроком, которому оторвали голову?

– Да. Вся информация о нем была стерта с записи хаденского просмотрового режима, а начальство из СХЛ только что покинуло ложу.

– Скверно, – согласилась мама.

– Я не знаю, законно ли это, – сказал я.

– Что – уходить из ложи?

– Нет. – Я было подумал, что мама шутит, но она просто пыталась понять то, что я хотел ей сказать. – Удалять данные из записи. Если это была официальная трансляция для лиги, можно ли было взламывать информацию, которую они по закону должны хранить.