– Это припарка, мисс.

Ребекка потянулась к мешку и принюхалась к нему.

– Пахнет как касторовое масло и вяз. Прекрасное средство от воспалений и кровоподтеков.

Кендра с недоверием прислонила это к своему лицу, но не могла перестать думать о том, что упаковка замороженного горошка могла бы помочь ей больше. Но, как говорится… в чужой монастырь… то есть в девятнадцатый век…

Служанка сделала книксен и удалилась из комнаты.

Элдридж подошел к ее постели.

– Прошу прощения за то, то нарушили ваш покой, мисс Донован, но я, – он взглянул на Алека и Сэма, – то есть мы, с нетерпением ждали того момента, когда вы проснетесь. Как вы себя чувствуете?

– Я все еще дышу. – Она замолчала, затем посмотрела на Алека. – Мне очень жаль Гэбриэла.

Его взгляд наполнился болью.

– Мы с Гэбриэлом не общались долгие годы. Возможно, если бы я раньше подал ему руку помощи, попытался понять, что гложет его…

– Ты не должен винить себя, мой мальчик, – прервал его Элдридж. – Вообще-то, я еще больше ответственен за это. Мне нужно было предпринять что-то, использовать свой авторитет и поговорить с леди Эмили.

Воцарилось неудобное молчание, полное вины и скорби. Кендра понимала, что все сейчас пытаются переосмыслить свои поступки. Странные хитросплетения событий и решений. Все они думают о том, что могли бы сделать, чтобы повлиять на ход событий.

Сделали бы. Могли бы. Должны были бы.

Сэм откашлялся.

– Я ненадолго тут, мисс. Я… я просто хотел посмотреть, как у вас дела. И сказать, что вы отважны во всех отношениях. Женщина вы или нет, но вы бы были чертовски хорошим сыщиком.

Кендра удивленно посмотрела на него.

– Ничего себе, спасибо, мистер Келли.

– И, я думаю, вам интересно, может, узнать… Мой человек вернулся с севера. Жена мистера Дэлтона совсем не была похожа на тех девушек. Он также привез немного сплетен. Жена мистера Дэлтона умерла в Женеве, пытаясь произвести на свет ребенка от своего любовника.

Ребекка прижала руки к груди.