Фурия молча глядела на стальную поверхность двери. Время уходило. С тяжёлым сердцем она возобновила свой путь наверх и, вскарабкавшись на холм, обнаружила, что оставшиеся чернильные поганки сходились к беспомощно лежавшей на земле «Флёр де Мари». Они почтительно приближались к ней, их передовые отряды уже добрались до корпуса корабля.

– Нам нужно торопиться! – воскликнула петушиная книга.

Фурия раскрыла её, и, собрав остатки сил и напрягшись до предела, они вместе расщепили страничное сердце. Фурию окутал свет, петушиная книга тихо вздохнула. Подошвы девочки вновь оторвались от земли, и она заскользила по воздуху к кораблю – так быстро, как будто её несли на своих плечах ветра ночных убежищ, полные вулканического пепла.

Воспарив над головами чернильных поганок, она из последних сил перебралась через поручни, чтобы без сил упасть на палубу. Уцепившись за покорёженные перила, она подтянулась повыше и крикнула:

– Поднимайтесь на борт! Все поднимайтесь! Слыши-те? Немедленно!

Не дожидаясь, пока поганки послушаются её, Фурия оттолкнулась от поручней и, шатаясь, направилась к двери внутрь корабля. Петушиная книга слабо подсвечивала ей путь, пока девочка шла наверх по лестницам и коридорам, мимо полок с размокшими книгами, по полусгнившим ступенькам и заплесневелым проходам, пока не дошла до капитанского мостика.

Выглянув в разбитое окно, она испугалась: идеи успели преодолеть половину расстояния между холмом и беспомощно лежащим на земле кораблём. Там, где недавно горели костры стражи, теперь колыхалась и подрагивала стена, переливавшаяся всеми цветами радуги и пронизанная пульсирующими прожилками цвета индиго.

– Им приходится забираться на корабль по верёвочной лестнице, – заметила петушиная книга. – За то время, что у нас осталось, все нипочём не залезут.

Фурия вскарабкалась на покорёженное капитанское кресло.

– «Флёр»! – позвала она, устремив взгляд перед собой.

Правую половину пейзажа, видневшегося из панорамного окна, уже захватили идеи, в левой по-прежнему царила непроглядная ночь Забытых земель. Граница между ними проходила строго вертикально, словно разворот раскрытой книги.

– «Флёр», ты слышишь меня?

Снаружи, с нижней палубы, донеслось шарканье многочисленных ног: первые чернильные поганки были уже на борту.

– «Флёр»! Меня зовут Фурия Саламандра Ферфакс. Мы уже говорили с тобой однажды, когда я разбудила тебя.

– Я узнаю тебя, – раздался наконец в её голове слабый голос. Он звучал хрипло, слова было трудно разобрать.

Фурию бросило в пот. Её руки и ноги полыхали, как будто всасывая в себя высокую температуру из внутренностей корабля.