Все это время Летиция Уэллс и Жак Мельес провели в засаде. Они запаслись консервами, саморазогревающимся сухим пайком, сухофруктами и печеньем, как будто готовились к длительному ожиданию. Чтобы скоротать время, играли в шахматы. Оказалось, что Летиция – настоящий мастер, а вот Жак играл куда хуже, делал опрометчивые ходы, допускал грубые ошибки.

Летиция постоянно выигрывала, это задело Мельеса за живое, и он, собравшись, сосредоточился. Выстроил надежную систему защиты, и теперь его пешки не давали противнику развернуться. Партия превратилась в позиционную окопную войну. Верден, да и только! Ферзь, слоны, ладьи, кони мешали Летиции наносить стремительные разрушительные атаки. Мельес допускал лишь неопасный размен фигурами.

– А вы и в шахматах трусите, – ядовито заметила Летиция.

– Это я трус?! – возмутился Жак. – Да вы мне шагу ступить не даете, постоянно нападаете. Как же мне не обороняться?

Внезапно она замерла и, приложив палец к губам, призвала его умолкнуть. Ей послышался еле уловимый шорох в номере.

Они проверили камеры видеонаблюдения: никого! Тем не менее Летиция Уэллс была уверена: убийца уже пробрался внутрь. Попискивал детектор движения, он явно кого-то засек.

– У нас гость, – прошептала она.

– Верно! – воскликнул комиссар, напряженно вглядываясь в экран. – Это муравей. Всего один. Вон он, взбирается на кровать.

Летиция вдруг бросилась к Жаку и велела ему быстро расстегнуть рубашку и поднять руки вверх. Достав платок, она тщательно вытерла его подмышки.

– Что это с вами? – пробормотал он растерянно.

– Не мешайте, я кое-что придумала. Кажется, я догадалась, что именно сделает наш убийца.

Она тихонько отодвинула фальшивую стену, подкралась к манекену и намазала ее по́том Жака Мельеса, пока муравей ничего не видел, запутавшись в складках покрывала. Затем Летиция поспешно вернулась в укрытие.

– Да что же это… – начал комиссар возмущенно.

– Молчите. Давайте понаблюдаем за ним.

Муравей наконец подполз к манекену и отхватил жвалами крошечный квадратный кусочек ткани от пижамы мнимого японского профессора. Забрав его, он уполз из номера через ванную, откуда, собственно, и появился.

– Ничего не понимаю, – изумился полицейский. – Муравей не укусил Такагуми, а только взял микроскопический образец материи. Странно.

– Ради запаха, господин комиссар, исключительно ради запаха.

– И что же нам теперь делать? – спросил Жак, понимая, что операцией с этого момента командует Летиция.

– Будем ждать. Настоящий убийца непременно объявится. Уж теперь я в этом уверена.

Мельес, однако, оставался в недоумении.