Муравей путешествовал из одной многоэтажки в другую то благодаря трубе, то телефонному кабелю, то бельевой веревке.

Ничего. Ни одного приветственного знака. Пальцы не хотели его признать.

И номер 103 впал в отчаяние.

Он устал спрашивать себя «зачем?» и «ради чего?». Но вдруг неожиданно он улавливает необычные феромоны. Запах рыжих лесных муравьев. Какое счастье! Он кидается на запах. Чем ближе он подходит, тем отчетливее различает вывешенный флаг: Жу-ли-кан, город, украденный Пальцами незадолго до Великого похода!

Чудесный аромат притягивает воина номер 103 как магнит.

Так и есть. Город Жу-ли-кан, вот он, здесь, причем совершенно неповрежденный. И со всем своим населением, тоже живым и здоровым. Муравей хочет поговорить со своими собратьями, прикоснуться к ним, но между ним и Городом твердая прозрачная преграда, и общение невозможно. Город заперт в прозрачном кубе. Муравей забирается на крышу. В крыше есть отверстия, слишком узкие, чтобы потереться усиками, но обменяться через них информацией можно.

Жуликанийцы рассказывают ему, как их перенесли в это искусственное гнездо. С тех пор как их насильно поместили сюда, пять Пальцев их изучают. Нет, Пальцы не злобные. Они их не убивают. Но однажды случилось нечто неожиданное. Пришли другие Пальцы, незнакомые, они их вытащили, безжалостно перетряхнули, и множество жуликанийцев погибли.

Но после того как их снова сюда поместили, никаких неприятностей больше не было. Пять Милых Пальцев кормят их, наблюдают за ними, защищают их.

Воин номер 103 радуется. Неужели он наконец нашел собеседника, которого искал так долго?

Запахами и жестами муравьи-пленники из искусственного гнезда показывают собрату, как найти Милых Пальцев.

179. Аромат

Августа Уэллс заняла свое место в круге. Все тянули звук «Ом», выдувая духовный кокон, в котором все они станут единым целым.

Там, наверху, под потолком, над их головами, парило созданное их общими усилиями облачко, и в нем они самозабвенно существовали, не ведая больше ни голода, ни холода, ни страха.

Однако Августа Уэллс очень скоро оставила блаженное тепло кокона и снова оказалась в своем материальном теле. Она не была достаточно сконцентрирована. Она была озабочена. Ее неотступно преследовала одна мысль. И вот она осталась на земле со своим эго и занимавшей ее мыслью.

На эту мысль навел ее случай с Николя.

Она подумала, что мир людей должен производить огромное впечатление на муравьев. Никогда ни один муравей не поймет, что такое автомобиль, кофеварка или компостер для пробивания талонов в транспорте. Все это за гранью их понимания. Августа Уэллс подумала, что разница между вселенной муравьев и этой недоступной для их понимания вселенной людей, вполне возможно, такая же, как между вселенной людей и высшей вселенной. Возможно, божественной?