Кладу ладонь на плечо Дункана – никакой реакции. Трясу что есть силы, кричу ему в самое ухо:
– Господин Клаваретт, утро! Пора просыпаться – солнце уже в зените. Это я, Настоат, ваш «дорогой друг». Вставайте!
Наконец-то! Начальник следствия кряхтит, щурится, с непониманием озирается по сторонам, смотрит на мои худые, землистые, бескровные руки. Спросонья несет какую-то ахинею:
– Азраил, это ты? Как ты здесь очутился? Бой закончился, мы победили?
Утомленно вздыхаю.
– Закончился. Победили, естественно, победили. Дункан, очнитесь! Какой Азраил? Я Настоат! Ваш подозреваемый… Тот, кого вы считаете убийцей! Узнали?
Мысль рождается в его сонных глазах.
– А, да, точно! Простите, вы очень похожи на одного мифического персонажа… Воды! Дайте воды! Во рту пересохло…
По счастью, графин рядом. Наливаю. Дункан жадно пьет – один стакан, второй, третий… Да уж, знатная вчера была пьянка!
Начальник следствия встает, протирает и ощупывает лицо, словно проверяя, все ли на месте. Идет к умывальнику, расчесывает черные волосы, долго и недоверчиво смотрится в зеркало. Надеется узреть истинный облик? Напрасно! Изнутри собственного существа понять и рассмотреть себя невозможно. Самоидентификация – самый пленительный и неосуществимый мираж во Вселенной.
Все! Кажется, ему лучше. Надевает мятый мундир, берет шпагу, возвращается к столу, улыбается.
– Настоат? Не ожидал увидеть вас снова. Думал, убежите, скроетесь, дабы исчезнуть из поля зрения Великого следствия. А вы здесь, в самом логове идущего по вашему следу охотника. Смело!
Не слишком ли самонадеянно считать себя охотником, а меня жертвой? Все в Городе – мои потенциальные жертвы, а уж вы, Дункан, и подавно!
– Да, это я! Чему вы удивляетесь? Пришел справиться о состоянии дела. Хочу побыстрее снять с себя ярлык подозреваемого и спокойно жить дальше. Неопределенность мне претит.
Клаваретт вымученно усмехается.
– Занимательно! Я, конечно, рад повидаться, но никаких сведений относительно расследования я вам сообщить не могу.
– Вот так новости! Это еще почему?
– Я действую строго по инструкции! – уклончиво отвечает Дункан.
Да уж, конечно! Нашел, кому лапшу на уши вешать. Для тебя – точно так же, как и для меня, как и для всех здравомыслящих граждан – правил и регламентов не существует.
– Настоат, согласно закону, следственная информация конфиденциальна. Священные заповеди делопроизводства требуют беспрекословного подчинения. Никаких трактовок, вольностей, допущений!