Мне грустно – я все менее ощущаю связь с Ламассу. Тогда, в Больнице, мы были одним целым; сейчас он избегает меня, сторонится, будто готовится к чему-то непоправимому. Надеюсь, он не причастен к убийствам, и его странное поведение не связано с расследованием Дункана. Иначе – мы оба в беде.

Я верю – все обязательно исправится, станет как прежде. Ламассу прекратит юлить и скрываться, мы поговорим по душам, и я пойму мотивы его действий. Разве может быть по-другому? Все всегда возвращается на круги своя. Главное, чтобы не было слишком поздно.

Промозглый вечер медленно воцаряется над дремлющим Городом. На улице почти никого – пусто, лишь два человека. Первая – пожилая измученная женщина, печально бредущая под зонтом: остекленелый взгляд, нетвердая походка, слабые, дрожащие руки. Второй – маленький мальчик, насмешливо указующий на меня пальцем. Детское лицо его сокрыто под черной, густой бородою. Изо рта валит пар, зрачки выцвели, белки – ярко-желтого цвета. Недолго тебе осталось, малыш – твои глаза говорят о болезни. Я знаю это, меня не обманешь.

Бородатый мальчик растворяется в стальном, матовом воздухе, порывы ветра уносят его прочь от меня, оставляя миазмы и мускусный аромат серы. Видимо, я до сих пор нездоров, и галлюцинации нет-нет да и тревожат мой разум. А я уж подумал, что это шпион Деменцио Урсуса – ему наверняка не терпится узнать, как прошел разговор с Дунканом Клавареттом. Всему свое время – пара часов, и ты будешь в курсе!

Оглядываюсь по сторонам: слева – каменные башни и переходы, бойницы с заряженным аркебузами, ров, ощетинившийся кольями и звероловными ямами. Отель «Тревога» – собственной персоной. Самое популярное и гламурное место в Городе. Справа вилла «Декаданс» с просторной опиумокурильней – прибежище интеллектуалов, писателей и аутистов.

Надо подождать пару минут – и тот, кого я жду, попадет в мои сети. Главное – не шевелиться. Делаю надрез на руке; кровь каплет на мостовую – сейчас, сейчас он учует, придет за добычей, а дальше – потребуется максимальная ловкость.

Тишина. Молча стою под дождем, карауля долгожданного гостя. Секунды тикают, мгновения отсчитывают вечность. Никаких изменений. Я думал, все будет куда проще. На вилле начинается праздник: расстроенная скрипка безуспешно пытается поймать ритм увертюры. За ней вступают клавесин, орган, гобой, контрабас – и все мимо нот, аккорды словно соревнуются в диссонансе. Шум стекающей воды, смешанной с моей кровью – и то звучит мелодичнее.

Окрест – лишь оркестр. Никакого движения. Боюсь, как бы эти идиоты на вилле не спугнули добычу.