– «Беспросветный»? Ламассу, за что ты так его ненавидишь? Мало ли отрицательных героев в романе!

– Отрицательный персонаж здесь только один. Это Мост, да и тот – лишь абстракция, аллегория зла, живущего в человеческом сердце. На самом деле его даже не существует. Он неживой. Посмотрите: мост как мост, обыкновенный, заброшенный виадук – если не сказать хибара, в любой момент готовая рухнуть. Это вы наделили ее жизнью, силой воображения превратили в противника, словно Дон Кихот – ветряные мельницы в сказочных великанов. А обратив во врага, стали бороться. Хотя в реальности воевали сами с собой, с собственными искушениями и соблазнами. И, надо отдать должное, победили! Браво!

А Йакиак… Ну какой он герой? Он червяк, крыса, обезличенное существо. Все остальные колеблются между светом и тенью, тогда как он – в иной системе координат. Полурослик – ничто, ноль, пустота; слякоть и грязь под ногами.

– Зря ты так, Ламассу! Йакиак – неплохой человек, просто заблудший. Такой же, как я…

– Нет, вы – это исключительность, феномен, пускай и с налетом злой воли. А Йакиак – банальность, посредственность зла. Поверьте, это самое отвратительное и неприглядное, что только есть во Вселенной. Когда-нибудь я найду автора, чтобы описать всю его низость! Есть у меня кое-кто на примете – подкину идею! Напишет талантливо и проникновенно. Только попрошу заменить имя карлика на псевдоним, чтобы никто, не дай Бог, не догадался. Пусть будет, например, не Йакиак, а «Адольф Эйхман».

– Жестоко! Тебе недостаточно растерзать его на куски? Не знал, что ты столь злопамятен! Взгляни, он и так – всё! Мертвый – и мертвее не будет.

Ламассу страдальчески закатывает глаза.

– Если бы всё! Всё здесь никогда не бывает… Скорее уж ничего! Через пару часов склеится, переродится, «запрячет мысль в футляр» и начнет путь с начала. В общем, будет как новый. Откуда, думаете, у него шрамы по всему телу? Это подарочек от меня, намек и напоминание о будущем наказании. Чтобы не забывал об ущербности и малодушии своего естества!

Лежа на холодной, промерзлой брусчатке, открытый всем ветрам Города, я стараюсь унять дрожь израненного, изнуренного тела. С ужасом и надеждой смотрю на деревенеющие руки – они вновь стали обычными, человеческими.

– Значит, и Иненна, и Курфюрст, и Йакиак – каждый из них в итоге воскреснет? Только в разных временных петлях, иных Городах, эпохах и параллельных Вселенных?..

– Город только один, – перебивает меня Ламассу. – Чтобы попасть в другие, нужно для начала вырваться из порочного круга, исправить роковую ошибку. В остальном, если говорить упрощенно – да, вы все правильно поняли!