Но вначале было тепло, комнатная температура, даже теплее! Что это значит? Или лабиринт погружается, и погружается быстро — это плохо, у самого дна — основное скопление живых теней, разрушающих всё материальное. Или он сразу возник на глубине, и попросту остывает. А поскольку они с Колей недавно смотрели фильм “Лабиринт”, а Коля, позавчера, пересматривал все фильмы серии “Куб”, можно не гадать, откуда здешние виды. Из обоих фильмов. Выходит, это новая часть Лимба, созданная из их с Колей представлений?!

“Персональный ад”, подумала Саша. Помимо прочего, Коля любит пересматривать “Восставших из ада”. Надо радоваться, что именно тот мир не воссоздали, вот там было бы куда меньше шансов выжить!

Новый поворот коридора — пока что удаётся приближаться к Коле, пусть и не напрямую. Саша уже не пугалась условно живых декораций этого места — статуй, которые меняли положение, пока на них не смотришь; отдельных, пластиковых на вид частей тела, торчащих из стен — преимущественно рук и ног. Глаза — этого добра особенно много, ими обросли все стены. Смотрят, следят за тобой и моргают. И это не протеи — Роза таких чует за версту. Это часть именно этой области Лимба. Их с Колей ада, одного на двоих. Вот найти бы избушку…

Так вот же она! Сердце у Саши забилось сильнее — вон крыша: заскочить, немного погреться, найти одежду — и назад, Колю искать!

Саша бросилась в сторону избушки, и замерла как вкопанная, не добежав до двери.

Дверь была распахнута; в проёме лежало тело человека, покрытое инеем. Саша сразу узнала Колю, и едва сдержалась, чтобы не закричать. Закрыла глаза, тяжело дыша. Роза, сидевшая на плече живым тёплым воротником, мяукнула и сильнее впилась когтями в плечо хозяйки, приводя ту в чувство.

Саша подошла ближе к останкам. Роза права — это имитация. Это не Коля: стоит покрутить головой, и отчётливо ощущается пеленг, чувствуются его мысли. Избушка тоже поддельная — видно даже снаружи, по очень условному, карикатурному интерьеру.

— Хорошая попытка, — прошептала Саша, с некоторым трудом отворачиваясь от жуткого зрелища. — Но неудачная. Идём, Роза, мы близко.

Она не утерпела, оглянулась — отойдя на десяток шагов. “Тело” уже рассыпалось в порошок — в песок, в мелкую пыль. Избушка за ним тоже постепенно разрушалась.

* * *

Николай отчётливо ощущал, что приближается к цели. Но чем ближе оказывалась Саша, тем назойливее Лимб лез в память — восстанавливал самое стыдное, неприятное; то, что сейчас вызывало одно лишь отвращение. Никто не знает, говорила Чернова-старшая, а следом и Чернова-бабушка, отчего Лимб ведёт себя именно так. Это вырожденная область пространства-времени; учёные изучают её современными технологиями только последние пять лет, и даже кари не располагают ответами на все накопившиеся вопросы.