Удивительно, но кари продвинулись в изучении Лимба, только когда туда пробрался человек со своей наукой и техникой. Аватары кари — и человеческие, и животные — давно используют Лимб как средство быстрого перемещения, но не в состоянии задерживаться там надолго: в большинстве областей Лимба аватары быстро теряют силы, и природа этого явления тоже ещё не изучена. Кари задерживаются в Лимбе только в самом крайнем случае — Лимб опасен для всего живого, но для аватаров — особенно.

…”Занятно”, подумал Николай, справившись с очередным наваждением Лимба. На этот раз ему припомнили эпизод, когда он стащил хозяйственные деньги — они всегда лежали на виду, нужно что домой — бери и иди покупай — чтобы купить себе игрушку. Устроить подарок на Новый Год. Совесть одолела маленького Николая только в магазине — но всё же одолела. Он вернул деньги, прежде чем кто-нибудь хватился, и родители подарили ему именно то, что он собирался “подарить” себе сам. И вот на тебе — возвращённое детское воспоминание жгло и мучило куда сильнее, чем в тот день. Не сразу получилось рассмеяться и прогнать эту пытку прочь.

“Тут нужно быть праведником”, подумал Николай. И то вопрос — сколько таких вот воспоминаний найдётся у праведников? А пока стоишь и предаёшься раскаянию и стыду, фауна чует тебя и спешит на возможную трапезу. Так ведь и не уточнил, чем же питаются тут птеродактили и протеи. Живые тени ассимилируют всё материальное, с ними понятно, а остальное?

Новый поворот, новый портал. Вот не надо было глядеть, но Николай глянул.

…Огромная, чудовищная по размерам кровать. Будуар. Пышно, роскошно обставлен. И на постели — сам Николай с Анной. Похоже, та самая первая ночь — оба изрядно навеселе, обоим плевать на приличия и прочее, им важнее внезапно ударившее в голову сладострастие. Не могут оторваться друг от друга, чтобы сливаться в единое целое — ради болезненного, оставляющего горькое похмелье удовольствия.

Вот только сейчас те двое, которых Николай видел по ту сторону портала, сливались буквально — в кошмарное существо о восьми конечностях о двух головах — подобно тому самому дикому протею, существо на постели постоянно меняло очертания, лица плыли и искажались, но звуки доносились всё те же — те, которые помнил сам Николай. И не было возможности стряхнуть наваждение, убрать ту память прочь. Николай, ощущая, что комок встаёт в горле, сумел отвести взгляд от портала и шагнуть в сторону.

Только-только начала отпускать тошнота, а память — зрительная, слуховая и прочая — начала подёргиваться дымкой — как позади послышался шорох. Николай оглянулся. То самое жуткое существо — лишь отдалённо человеческое, с четырьмя руками, четырьмя ногами и парой уродливых голов — выбиралось из-за портала. Оно посмотрело на Николая двумя парами глаз и взревело.