Реальное время: 5 часов после контрольной точки

Он сидел очень тихо и ловил волны. Слабые движения, сгустки энергии, колышущие матрицу, краткие возмущения. Он впитывал их, чувствовал их источник. Он ждал терпеливо — паук, засевший в своей паутине и дергающий за ниточки, ставшие его единственной жизнью. Он доверял многочисленным врожденным инстинктам. Скоро они придут. Никаких эмоций он не ощущал; что бы ни случилось, горевать он не станет.

Он думал о прошлом, вспоминал, как дошел до этой точки в бесконечности своего существования. Он не лелеял в памяти, не вспоминал с нежностью более теплые и счастливые времена. Он лишь рассекал, препарировал свое прошлое — вернее, свои прошлые, как будто рассматривал их под микроскопом. Он старался вынести из них больше, чем понимал в свое время. Возвращался к своим детствам, к парам родителей, к школам, колледжам, местам работы — и всегда приходил к одному и тому же выводу.

Он все сделал правильно. Он понимал, что должен испытывать изнеможение, но усталость не овладевала им. Он стал собой — квинтэссенцией Джима Нельсона, Майка Киблза и Дома Мэрфи. Людей, в чьих душах не было мрака и которые тем не менее передали ему по наследству свой гнев и свою горечь. Он станет Спасителем. Не потому, что этого от него ждут. Такого не ожидает никто. Джим Нельсон, Майк Киблз и Дом Мэрфи гордились бы им. Он сам не способен гордиться. Он способен лишь испытывать замешательство, но сейчас его ничто не смущает; он не понимает, что такое смущение.

Я знаю, кто я такой, но кто я?

Я знаю, откуда я пришел, но где это?

Меня поместили сюда, но теперь их нет, меня оставили одного, хотя я даже не знаю, что такое одиночество.

Почему я — Спаситель?

Спаситель ли я?

Спаситель… чего?

Кто-то тянет за ниточки. Он оставался неподвижным; паук, который ждет, когда паутина пошевелится, и тогда он поймет, что они идут, и, наконец, выполнит то, что ему не велено было делать. Вот единственное, что продолжало его смущать.

Коттедж «Роза»