Сегодняшние западные газеты были еще категоричнее: кое-кто справедливо замечал, что советский воздушный и морской флот навалился на Гавану всего спустя несколько часов после убийства консула – значит находился неподалеку. Невозможно пересечь Атлантику так быстро. Нарком обороны Тимошенко в интервью «Правде» ссылался на проходившие неподалеку учения, но кого можно убедить такой «липой»? Впрочем, важно лишь то, что останется в истории, а историю пишут победители. Они просто умолчат о фантастических скоростях советского флота.

Холодное предчувствие сжало мое сердце.

– Лихо вы все провернули, ребятки, – возвестил адмирал, – печенкой чую, быть тебе вскорости генералом, Лёнька.

– Что дальше, Михаил Африканович? – спросил я, отодвигая рюмку.

– Дальше – слава, почет, уважение трудового народа.

– Я не об том. Зачем такая огромная эскадра на Кубе?

Хлоя почувствовала мое беспокойство. Она придвинулась ко мне, сжала ладонью мой локоть.

– Соображаешь, всегда был головастый. – Ткаченко не мог налюбоваться на меня. – Но я пока не имею права говорить даже тебе. Подожди полчасика, до планового сеанса связи с Москвой.

Эти тридцать минут я не находил себе места. Хлоя тоже волновалась – она ловила мой взгляд и, не понимая русской речи, бессмысленно возила пальцем по тарелке хлебный мякиш.

– Товарищ адмирал, – вспомнил я, – прошу представить к государственной награде кубинца Рохо Санчеса. Посмертно. Если бы не он, меня бы сейчас по кусочкам для морга собирали.

– Принимается. Земля ему пухом. Ну, давай по последней – и работать.

Мы отправились в командный модуль. Здесь пересвистывались радиоприемники, ползли из приборов белые ленты сообщений, сновали туда-сюда усталые деловитые люди в кожаных шлемах и мундирах с золотыми нашивками.

В углу скрипел радиофотоскоп, выплевывал в лоток распечатки сообщений. Хлоя сразу же направилась к нему, и меня захлестнуло желание схватить ее за руку, остановить: не смотри! Пусть все остается как есть!

– Слушаю, товарищ Сталин! – неистово хрипел Ткаченко в микрофон. – Есть вскрыть конверты с литерой «А». Приступаем к выполнению боевой задачи!

Рука Хлои дрожала. Я вырвал у нее распечатку. «Лондон морнинг геральд». Набранный санспарелью заголовок кричал: «РОКОВАЯ НОЧЬ ДЛЯ АНГЛОСАКСОНСКОГО МИРА». «Сегодня, двадцать второго июня, в четыре часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Великобритании, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Лондон, Эдинбург, Манчестер, Бристоль… В то же время советские и японские военные корабли вероломно вторглись в территориальные воды США и Канады на Западном побережье. Красные эскадрильи бомбят американскую военную базу Перл-Харбор. По некоторым сведениям, “ограниченный контингент” советских войск на Кубе представляет собой настоящую армаду, предназначенную для атаки Восточного побережья Соединенных Штатов… Такие согласованные действия Советов и стран Оси просто вопиют о том, что прогрессивный мир сегодня столкнулся с чудовищным альянсом двух тоталитарных вождей. Небо над нашими головами померкло от исполинских теней этих тиранов, и призрак всемирной двойной деспотии встает во весь рост…»