Чёрные демоницы приблизились, бережно обхватили его тело сильными руками. Одна принялась ласкать шею; Хранитель почувствовал влажные прикосновения клыков, губ и раздвоенного языка. Тёплые ладони с острыми когтями на пальцах проникли под арестантскую робу. Раздвоенный язык пытался проникнуть в его рот, эльф только крепче сжал зубы. Горячий рот второй демоницы терзал его грудь и живот.

Ни ноги, не руки не повиновались ему. Валлидратис чувствовал себя беспомощной куклой. Тем не менее он всячески гнал от себя ярость и гнев: здесь и сейчас они были неуместны, как никогда в его жизни. Чёрные пальцы только их и ждали, чтобы нашарить и выхватить блестящий осколок, словно рыбёшку из мутной воды.

Вторая демоница продолжала свои ласки, опускаясь всё ниже. Горячие губы обхватили вздыбленную плоть. Длинный язык обвился по окружности, клыки покалывали несуществующую кожу. Между ног разливалось тепло, поднимаясь всё выше отравленной волной. Валлидратис застонал, и в тот же миг раздвоенный язык проник в его гортань. Губы впились в его, клыки не позволяли сомкнуться зубам. Хранитель попытался закричать, но не смог даже этого.

* * *

Демон был в ярости. Подумать только, этот смертный оказался крепким орешком. Большинство не выдерживало и трети того срока, что держался эльф. Он ставил довольно грамотную, инстинктивную защиту — вязкую и липкую, а потому ещё более прочную.

У Мориарти не было времени на то, чтобы обрабатывать каждый синапс, каждую нейронную связку Хранителя. Естественно, он сделал бы это, если бы пришлось, однако тёмный дух не привык идти в обход. Он рассчитывал на то, что Валлидратис сам выдаст ему необходимую информацию, однако тот упорно держался. Всё это было лишь жалким подобием того Ада, в который Профессор мог превратить существование Хранителя. Но Сильвер торопился, творческий экстаз был ему неведом.

Демон усилил натиск, сдерживая себя, чтобы ненароком не сжечь хрупкий биологический мозг. Эльф подсовывал ему воспоминания, лучащиеся Светом картины, от которых Мориарти проникался всё большим отвращением к своему подопытному. Тёмный дух жаждал вырвать его душу и проглотить, не разжёвывая. Он сделал бы это в любом случае, независимо от того, согласился бы тот на добровольное сотрудничество или нет. Однако теперь этот процесс был сто крат желаннее. Потроша сознание светлого эльфа, демон вновь почувствовал голод.

Неожиданно Мориарти разглядел на самом дне светлую искорку. Он метнулся туда, отпихивая с дороги никчёмный хлам. Какой-то дом с большими окнами, эльфийская женщина — счастливая улыбка — с младенцем на руках… Белый огонёк мелькнул вторично. Демон издал торжествующий рык и вытянул навстречу лапы. Он падал на самое дно, где Валлидратис похоронил самые страшные свои секреты. На полу валялись какие-то кости и чёрные осколки. Но Мориарти интересовало только одно. Сцепив когти на белом кристалле, он вырвал его из вязкой трясины. Нашёл!.