Глянув на то, как обстоят дела у взорванного моста, Алексееву сразу же стало ясно, что в ближайшую неделю он вряд ли доберётся до Мукдена на поезде. Настроение наместника сразу же испортилось, и, чтобы хоть немного успокоиться, он решил прогуляться вдоль русла речушки. Казаки из полусотни охраны недовольно хмурились и сопровождали Алексеева с шашками наголо, с подозрением поглядывая на халупы местных жителей.

Прогулка на свежем воздухе пошла на пользу: генерал-адъютант подавил растущее желание выплеснуть на кого– нибудь свой гнев, придя к выводу, что судьба готовит ему очередные, очень тяжкие испытания. Решив, что пришла пора возвращаться, наместник неожиданно обратил внимание на то, что китайцы куда-то попрятались, а казаки вглядываются в каких-то всадников, показавшихся на противоположном берегу речки.

Спустя минуту забайкальцы защёлкали затворами винтовок, а личная охрана из троих жандармов шустро подогнала коляску – всадники с противоположного берега оказались японцами. Колонна неприятельской кавалерии – навскидку не меньше сотни – то ли просочилась сквозь рваную линию фронта, то ли обошла русские заслоны.

Враг также заметил казачий разъезд и коляску с каким-то, без сомнения, важным господином. Кавалеристы пустили лошадей рысью, на ходу срывая винтовки с плеч, и с каждой секундой всё ближе и ближе приближаясь к берегу реки. Со стороны противника раздались первые выстрелы, пока что весьма неточные.

Казаки ответили прямо из сёдел, не спешиваясь, после чего подъесаул Сахаров посоветовал жандармам быстрее увозить генерал-адъютанта, пока того не зацепило какой-нибудь шальной пулей. В ответ Алексеев сверкнул взглядом и велел подъесаулу занять оборону, не пуская неприятеля через речушку до поступления нового приказа или до подхода подкреплений.

Покинув место боя, спустя какое-то время коляска с Алексеевым вновь оказалась возле взорванного моста. Здесь, несмотря на звуки близкого боя, работа кипела полным ходом: молодые офицеры то и дело подгоняли солдат, которые, в свою очередь, суетились больше, чем следует. Впрочем, командовавший всем этим бедламом штабс-капитан Красовский оказался тёртым калачом – едва услыхав стрельбу, офицер разослал разведчиков во все стороны, в том числе и на противоположный берег речушки.

Стрельба постепенно затихла, и вскоре показался скачущий во весь опор казак. Минуту спустя наместник узнал, что полусотня Сахарова отразила попытку противника с ходу переправиться на другой берег Бэйдахэ, но к японцам подошло подкрепление с пулемётами, и подъесаул не может обещать, что сможет и дальше сдерживать неприятеля. Точнее, казаки-то продержатся, сколько потребуется, но мёртвые они не смогут исполнить приказ остановить врага. Если же его высокопревосходительство поторопится выслать подмогу, то казаки отобьют атаку хоть тысячи японских драгун.