Это дало несколько секунд двоим оставшимся противникам. Пока их смертельно раненый товарищ оседал на пол, они открыли беглый огонь по моей колонне и заняли позицию за перевернутым столом.

Пока один из них менял в своих пистолетах опустевшие магазины, другой, высунув руку из-за столешницы, палил по обеим сторонам от колонны, не позволяя мне высунуться.

Колонна была не слишком толстая. Я стоял за ней боком, по стойке смирно, надеясь, что слишком удачливая пуля не заденет мои, выпирающие из-за столба, не смотря на все мои старания, органы.

Долго так продолжаться не могло, и я уже было решил предпринять рискованный бросок, как вдруг из-за барной стойки вылетела пузатая бутылка, с горящей тряпкой вокруг горлышка. Бутылка, красиво вращаясь, описала дугу через весь зал и врезалась в противоположную стену, прямо за спинами нападавших.

Вместе со звоном разбившегося стекла, в воздух взвилось облако желто-голубого пламени, обдавшее нападавших огненными брызгами.

Тут уж им стало не до меня.

Тот из бандитов, что только что палил в меня из-за стола, вскочил во весь рост, стараясь сбить пламя со своей кожаной куртки. И тут же получил от меня пулю в висок.

Второй резко рванулся к двери, но мой следующий выстрел откинул его к стене. Пуля попала ему в бок и наверняка разворотила печень. Он был еще жив, но смертельная бледность стала быстро покрывать его лицо. И вдруг он закричал.

Я знал, что такое поражение печени. Очень болезненно и смертельно. Человек на полу корчился и кричал, а я все не мог оторвать от него взгляд.

Сзади что-то зашуршало. Я резко обернулся и опоздал. Раздался выстрел, и целивший в меня из пистолета парень вывалился из большого камина в зал. Он был весь перепачкан сажей. Его руки заскребли по полу в агонии, и он затих.

— Через каминную трубу с крыши спустился. — сказала Барбара. Она держала в руке свой пистолетик, а у подола ее платья не хватало солидного куска ткани.

— Барбара, помоги мне! — смертельно раненый бандит уже не кричал, а лишь часто-часто дышал, стараясь пересилить боль. — Мы не хотели вас убивать. Только захватить…

Его зубы заскрипели, и сдерживаемый крик снова вырвался наружу. Я поднял парабеллум и… не смог нажать на спуск. Ну не умел я тогда хладнокровно добивать раненых.

Но выстрел все-таки грохнул. Тонкая рука с маленьким, теперь разряженным, пистолетом, безвольно опустилась вниз. Раненый затих. Теперь уже навсегда.

Барбара стояла с лицом белым как полотно.

— Это был Тито. Тито Бернарди, младший из братьев Бернарди, — она проглотила слезы. — Было время, когда он ухаживал за мной.