– Итак, Гиви. Расскажи нам о своих изысканиях…

Карадзе вздрогнул, оглянулся – ему показалось, что в этой комнате, больше похожей на комнату в склепе, есть кто-то еще, кроме него, и за это он был вознагражден сухим, больше похожим на кашель смехом.

– Никого нет. Здесь только мы двое. Ты присядь, присядь поближе, Гиви, в ногах все равно правды нет, генацвале.

Карадзе, знавший Цакая много лет, работавший с ним, за это время прекрасно научился распознавать настроение и даже оттенки настроения своего шефа. Прорвавшееся грузинское слово означало, что товарищ министра волнуется намного больше, чем хочет это показать.

– Итак, результатов пока мало, но все же есть. Для начала – мы прогнали все доходы и расходы Гирмана за несколько лет через систему анализа и получили очень интересный результат. Его доходы постоянно – подчеркиваю, постоянно – превышают расходы. За эти годы, по которым мы провели анализ, набирается весьма существенная сумма, которая пошла неизвестно куда. Можно купить домик на берегу, землю, и останется на то, чтобы встретить старость в достатке. Объяснений этому мы не нашли, но… работаем по этому направлению дальше.

– Нетипично, – задумчиво сказал, скорее сам себе, чем собеседнику, Цакая, – обычно бывает наоборот…

– Вот именно. Если бы расходы превышали доходы, все было бы понятно. Но наоборот…

– Играет? – поднял брови Цакая.

– Рано говорить, слишком мало времени наблюдаем, но… никаких признаков. Мы немного пошерудили в его доме… ни малейшего объяснения, куда деваются деньги. Ни картин старых мастеров на стенах, ни карт, ни коллекции вин, ничего. Я чувствую, он и дома-то не бывает…

– Чувствуешь? – недоуменно переспросил Цакая. – Ты это чувствуешь?

Карадзе молчал, понимая, что сболтнул совсем не то, что надо…

– Насколько я помню, мы сыщики. А у сыщиков нет такого понятия, как чувства. Нет и не может быть, Гиви, неужели ты так этого и не понял? Мы вообще говорим только о том, что видим и знаем. Он пошел, она принесла, они встретились. Чувства же запри под замок. Прибереги их для семьи, генацвале. Продолжай.

– А вот сегодня, – продолжил Карадзе, – произошло нечто, что выбивается из колеи. В девять пятнадцать он вышел из здания министерства, причем мы его едва не потеряли – он переоделся. Прошел пешком аж до самой Исаакиевской площади. Там попытался сорваться – двойная куртка…

Каха Несторович довольно кивнул – прием был знаком.

– Примерно в девять пятьдесят он сел в машину, находившуюся в пешеходной зоне, и на этом мы его потеряли. Машина – «Хорьх», правительственные номера, 5646.