Светлый фон
Вечеринка… Набережная… Кафе… Черно-белая кинопленка с треском крутилась через старенький кинопроектор памяти, скрипя и постоянно обрываясь. И каждый обрыв отзывался новой вспышкой боли в выгоревшей до пепла душе…

Просто она предательница. Вот и все. Британцы – непонятно как – подставили мне ее, а я купился. Повелся, как тот осел, которому перед носом повесили морковку на палке. И чуть сам не стал предателем.

А за предательство есть только одно наказание…

– Мы приехали… Вставайте, князь, вас ждут великие дела! – Отчаявшись обратить на себя внимание, действительный статский советник Иван Иванович Кузнецов весьма больно толкнул меня в бок, и только тогда я вернулся в этот мир.

– Да… Я понял.

– Мы будем внизу. Сноу желательно взять живым, остальные – на ваше усмотрение. Ничего не бойтесь. Если даже будет стрельба – полиция не приедет по вызову.

Я должен поступить как мужчина. Как мужчина, которого предали – господи, бред-то какой… Кто кого предал? Меня? У нее есть какие-то обязательства передо мной? Страну? Как все глупо, неправдоподобно, невозможно… До невозможности бредово…

Я должен поступить как мужчина. Как мужчина, которого предали – господи, бред-то какой… Кто кого предал? Меня? У нее есть какие-то обязательства передо мной? Страну? Как все глупо, неправдоподобно, невозможно… До невозможности бредово…

Я вышел из машины. Пистолет – его я положил в потайной карман пиджака – весил, казалось, килограммов десять, холод его стали я чувствовал даже через рубашку. Тучи накрывали город сплошным покрывалом, и во тьме молочно-желтыми шарами висели фонари. Безмолвными исполинами, словно стражи, стояли по обе стороны дороги кедры. Взглянул на часы – до полуночи полтора часа.

 

– Этот?! – Мехмет первым заметил идущую к двери фигуру. Что-то в походке было странное, так обычно идет пьяный или больной человек, медленно, слегка покачиваясь и внимательно рассчитывая каждый шаг.

Сидевший за рулем Сноу повернулся, вгляделся, пытаясь распознать в черной фигуре, освещаемой только светом уличных фонарей и окон, знакомые черты. Как раз в этот момент змеистая синяя молния разрезала мглу неба, фотографической вспышкой осветив окрестности…

– Кажется, он… Больше некому. Он!

– Берем? – Мехмет опасно подобрался, словно бойцовая собака перед прыжком.

– Сидеть! – резко ответил Сноу. – Я сказал, когда он в доме будет, тогда и берем. Тут пара человек уже хотели его взять – в морге сейчас лежат! Следом хочешь?

– Я этого кяфира руками порву, – мрачно сказал Мехмет, – голыми руками…

– Когда я скажу, только тогда и порвешь! – с угрозой в голосе проговорил Сноу. Мехмет хотел что-то сказать, но передумал. Англиз сейчас для него эмир, за неподчинение эмиру с отступника полагается снять живьем кожу. Ничего, придет и другое время…