– И?

– Машина закреплена за гаражом Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Возит начальника третьего отделения Владимира Владимировича Путилова.

Удар достиг цели – Карадзе видел, что ему удалось на самом деле удивить своего начальника, а такое бывало очень и очень нечасто.

– Может, кого другого возили… – недоуменно пробормотал Цакая, – деда шено…

– Это «Хорьх»-то? – саркастически заметил Карадзе. – На разгонную машину он никак не тянет, слишком жирно даже для Собственной Его Императорского Величества канцелярии.

Повисло молчание.

– Продолжай работать, – наконец прервал молчание товарищ министра, – самое главное вот что. Подними всю его биографию. Любой ценой узнай, куда он отправляет деньги. Завтра я подпишу у министра приказ на поощрения на крупные суммы, в том числе и по Гирману. Узнай, куда они пойдут.

– Понял… – кивнул Карадзе, мысль о внеочередной премии его весьма воодушевила.

Когда за действительным статским советником захлопнулась дверь, Каха Цакая откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Мир уплыл из-под ног, единственным источником шума остался ритмично стукающий на погасшем камине метроном. Минута тянулась за минутой, Цакая мог так сидеть и час и два, не обращая внимания ни на что, кроме собственных мыслей. Нужно было остановиться и понять, что делать дальше. Пока что он не до конца понимал, что происходит – и это было очень опасно. Если ты действуешь в ситуации, которую не понимаешь, – это все равно, что идти в дремучий лес без карты. Отойдя от опушки на несколько метров, еще можно быстро и безошибочно выбраться назад. Но чем дальше ты забираешься в незнакомую чащу без карты – тем меньше шансов, что ты найдешь дорогу назад. Сейчас была именно эта ситуация. В молодости, да и сейчас, постоянный товарищ министра поигрывал в карты – не для денег, а исключительно для тренировки, для гимнастики ума. Оттуда он вынес одно правило: если ты сел играть и в течение двадцати минут от начала не понял, за чей счет идет игра, – значит, она идет за твой счет. Сейчас он чувствовал именно то, что идет большая игра – за его счет.

Наконец Каха Несторович открыл глаза. За то время, пока он сидел в своего рода прострации, никто не посмел открыть дверь и побеспокоить его, нарушить уединение. Он встал, дотянулся до одного из подсвечников, свечи в котором сгорели уже наполовину, поставил его на приставной столик. Из стоящего у столика кейса достал несколько листов белой бумаги и простой карандаш. Задумался…

Гирман и Путилов. Объяснений этой встречи – а она, безусловно, не случайна – могут быть два. Гирман и Путилов сговариваются о чем-то – и в том и в другом случае.