— А я думал, что ты мой брат.

— Ты обманщик.

— Нет, ты первым обманул меня…

На другой улице рядом со свалкой жирный смугляк в чёрном костюме — в такую жару! — орал на женщину:

— Отдавай деньги. Иначе я отправлю твою семью в долговую яму.

— Но…

— Ты будешь моя.

— Я вскрою себе вены!

— И твои дети пойдут просить милостыню!

Постоялый двор оказался грязным клоповником. Но ничего не оставалось, как снять там комнату. При постоялом дворе был бар — просторный сарай с изрезанной ножами стойкой и исписанной неприличными словами мебелью. За стойкой скучал полноватый, пожилой бармен.

— Сеньоры из города? — осведомился он.

— Из какого города? — вопросом на вопрос ответил Степан.

— Как из какого? Из Ла-Бананоса.

— Почти.

— Гринго?

— Ни в коем случае, — замахал руками Лаврушин, слышавший, что америкашек в Латинской Америке недолюбливают.

— У вас сильный акцент.

— Мы с юга.

— Ага.

Поболтав ещё для приличия чуток о погоде, бармен приступил к любимому занятию — сплетням.