— Святогор, пожалуйста, сядь рядом. Не будь таким гордым, дай мне все объяснить.

— Гордым? — изумился он и тут же опустился рядом. Взгляд его был устремлен в окно, как всегда в минуты, когда он волновался или был чем-то озабочен или подавлен. Он то ли отдавал этому светлому проему в стене часть своих переживаний, тем самым скрывая ее от окружающих, то ли черпал у природы запас сил и энергии, чтобы превозмочь свои душевные терзания. Он вздохнул и проговорил:

— Я не думал, что обижу тебя, Еленушка. Пойми, прежде чем предложить тебе остаться со мной, я должен был поговорить с доном Ордоньо.

— Молчи, я уже все поняла, — перебила я его. — Ты поступил благородно, а я глупо. И не заставляй меня еще и еще раз признаваться в этом.

Он улыбнулся, наверное, впервые со времени нашего возвращения из поездки. Он взял мое лицо в свои руки, осторожно поцеловал меня в губы и тут же опустил руки.

— Я прошу тебя ничего не отвечать мне сейчас. До завтра еще целые сутки, — заговорил он. — Подумай до завтра. Не принимай решения сразу, чтобы не пришлось жалеть о невозможности изменить его. Теперь, после слов дона Ордоньо я имею право предложить тебе остаться и стать моей супругой. Я давно предупредил тебя, что все равно буду просить тебя сделать выбор.

— Но ведь падре Ансельмо заклинал тебя не задерживать нас, — попробовала возразить я.

— Я ж не задерживаю Николая. Тайна святыни именно в его руках. Ты же сможешь вместе со мной наблюдать за ее сохранностью.

Я пожала плечами. Он прекрасно понимал, что лишь бередил мне душу, понимал, что решение давно известно, но не оставлял надежды:

— Умоляю тебя поразмышляй до завтра. Я хочу быть с тобой! И да поможет мне Всевышний: Аллах, Иисус Христос и все мои русские боги!

Глава сорок четвертая НАЗАД В БУДУЩЕЕ

Глава сорок четвертая НАЗАД В БУДУЩЕЕ

Все равно уходит каждый

На свою звезду.

Святогор больше ни словом не обмолвился о своем предложении, хотя мы не расставались с ним ни на минуту. Мы вышли прогуляться по осеннему саду. Он нашел в себе силы шутить, а я смеяться. Мы предались воспоминаниям о том, как он наткнулся на меня в подземелье. И я поведала ему, что приняла его тогда за дикаря-отшельника, обитающего в развалинах старинного замка. С легкой иронией мы вспоминали обо всем, что связывало нас эти почти два месяца. И лишь раз я поймала себя на мысли, что подобные беседы могли послужить хорошим началом как длительной совместной жизни, так и длительной разлуки — навсегда.

Мы почти совершенно не сомкнули глаз ночью. Мы без умолку болтали друг с другом, целовались самозабвенно, точно школьники, только что открывшие для себя сладость поцелуя, сидели молча, прижавшись друг к другу и глядя в одну точку, и снова беседовали ни о чем.