По дороге она рассказала, что ей не удалось пробиться с сольным выступлением ни на одно из концертных мероприятий, в изобилии запланированных на праздничную неделю в Северной столице. «Никогда ещё не чувствовала себя такой дурой — ведь знала и хорошо знаю, что для этого нужны либо блат, либо деньги, а я, как порядочная, припёрлась просто так!» — заключила Мария с нескрываемой горечью.

Борис осторожно поинтересовался о результате её попытки прослушаться в музыкальном театре.

— Разумеется, провалилась!

— Как так? Но ты же не могла провалиться, словно школьница! Даже если ты спела чуть хуже, они всё равно должны были признать твой голос и хоть что-нибудь тебе предложить!

— Они и предложили.

— Что?

— Петь в хоре.

— В хоре? Тебе, с твоей колоратурой? Они что — полные идиоты?

— Нет, Боря. Они отнюдь не идиоты…

— Тогда кто же они?

— Мастера интриги.

— Поясни тогда, в чём это интрига состоит?

— Да проще некуда. При моем прослушивании концертмейстер сначала сыграл на полтона выше — я удивилась, но спокойно взяла. Ну а потом, когда он сфальшивил на целый тон, мне уже ничего не оставалось, как смотреть… смотреть, как эти козлы в комиссии сокрушённо трясут головами, после чего присуждают вакансию той дуре…

— А почему ты не заявила? Не потребовала переиграть?

— А чего бы я добилась, если они уже всё решили заранее?

— Если ты это знала — не стоило тогда к ним идти и унижаться.

— В том-то и дело, что не знала! Они же сами звонили в начале апреля и предлагали петь у них главные партии едва ли в четырёх операх! А потом им из госбюджета отвалили триста миллионов на новую постановку.

— Ну и что?

— Как ну и что? Сразу появилась новая примадонна. Под которую, думаю, и деньги выделили. Ну а меня — меня в хор.

— Сволочи! Добраться бы мне до них… Кишки бы им всем повыпускал, коррупционерам!