— Дарил бы я тебе подарки и чаще, если бы не побаивался твоей громкой славы величайшей воительницы! Да и приблизиться к тебе стало сложно! Все время вокруг тебя именитые гости или благодарные соплеменники. Где теперь тебе времени найти для беседы со старым, замшелым пеньком! — Ольга притворно надула губы и нахмурилась:

— Как смеешь так говорить, дедушка Челак? Кого ты имеешь ввиду, говоря о замшелом пеньке? Надеюсь не себя? Посмотри на свое отражение в стоячей воде! Жених еще хоть куда! Недаром тетка Домна всегда тяжко вздыхает, когда зрит в сторону твоего леса! — Леший захлопал себя по толстеньким бедрам и захохотал так раскатисто, что Бутон, за баней, ответил ему веселым ржанием:

— Умеешь ты дочка, лесному отшельнику настроение поднять! Так бы и слушал твои речи! А после этого, бегал бы на болото смотреть на свое отражение! Только пташки да зверушки лесные, понимать меня бы перестали. Сказали бы, что на старости лет, дед Челак, совсем из ума выжил! Бегает, несколько раз на дню к болоту, непонятно зачем! Может место поглубже ищет, чтоб надежнее утопиться? — Леший от удовольствия даже пританцовывал на месте:

— А за приглашение спасибо! Сыт я. К русалкам ходил новости узнать, так они меня до отвала накормили и напоили. Нет, вру! До отвала только накормили. Поэтому от пары чарок меду, я бы не отказался! Большой мастак Домна его варить! Если не затруднит очень — можешь угощать!

Стол она накрала прямо на подворье. Уж слишком хорош был вечер! Уходить в помещение, было выше всех сил. Челак, хоть и объявлял себя сытым, но от Домниных пирогов и запеченной на углях жирной, молодой оленины, отказаться забыл напрочь. А с красным, заморским вином, давнишним подарком купца Некомота, вообще творились чудеса. Оно очень хорошо хранилось в глиняных кувшинах в подполе под избой. Но стоило ему попасть в кружку к лешему, как оно, чудесным образом, мгновенно испарялось! Так испарилось содержимое первого кувшина, и это чудо перекинулось на второй, который принесла молодая хозяйка.

Ольгина налитая кружка, как стояла с самого начала застолья полной, так продолжала стоять. На её посуду, волшебная сила почему — то не действовала, но она этого даже не замечала. И без вина ей было очень весело! И легко на сердце, как будто она вернулась в детство.

К сожалению, все, даже хорошее, когда — нибудь, да кончается. Кончилось вино во втором кувшине и тут же, в очах Челака, исчезли искры веселья. Взгляд стал осмысленным и совершенно трезвым. Отставив пустую кружку, он заговорил совершенно другим тоном: