Пробуждение было легким, но сразу в голове возникла мысль, что новин, за время её сна, не прибавилось. Иначе бы ей не дали столь долго почивать.

Следующая мысль — пора принимать решение! Ждать больше не было смысла и, тем более, возможности. Неизвестность давила, угнетала и убивала! Что с Романом и его отрядом? Что с сотнями Вяхиря и Симака? Ответов не было!

Умылась из фляги бочажной водой. Еще вытираясь накидкой Домны, услышала торопливые шаги и узрела приближающегося десятника Женолюба:

— Приветствую тебя великая воительница! Не побрезгуй простой едой, которую приготовили на скорую руку. — Сбросил чистую холстину с боевого щита и поставил его возле ног Ольги на землю. На умытом листе лопуха, лежал приличный кус зайчатины с куском хлеба и большая кружка, парящая на утренней прохладе:

— Зайчишку караульные ночью подстрелили, а мы его по походному секрету приготовили! Гриди велели мне тебя угостить, так — что не откажи им во внимании! — И поклонился в пояс.

Ольга осторожно взяла в длани горячую кружку. Нос защекотал аромат шиповника и земляничного листа:

— Не откажу! Поблагодари от моего имени воинов, за их ко мне внимание. Горячий настой поутру, очень кстати! До и зайчатина будет по вкусу! Но впредь, не надо обо мне так заботиться! Чай, я не нежная отроковица. Могу и сама о себя обслужить, когда голод заставит. Но все равно мне очень приятно! Еще раз благодарю! — Переложила лопух на землю и вернула щит. Десятник, гордо расправив плечи, зашагал восвояси.

Зайчатина оказалась жестковатой, не такой, какую готовила Домна, но Ольга мужественно с ней расправилась. А вот настой, пришелся как нельзя кстати. Попивая его мелкими глотками, она в который раз прокручивала принятое, но еще не озвученное решение. Допив до донышка, отряхнула крошки, и направилась к пасущемуся рядом Бутону. Кусочек хлеба, гостинец для верного коня, она держала за спиной. Показалось, что перстень стал горячим и его тепло распространяется по всему телу. И в чреве от него жар. Отличным настоем угостил её Женолюб!

Остатки дружины построились прямо на тракте, выровняв лошадей как по линейке, не хуже чем при встрече важных гостей. Безмерное уважение и заоблачный авторитет, заработанный воительницей в прошедшей битве, начал на неё работать. Гриди буквально пожирали свою воинскую начальницу очами! Даже лошади вели себя на удивление смирно. Не фыркали, не звенели сбруей, не перебирали ногами.

Ольга выехала на середину строя. Поднявшийся, легкий, утренний ветерок, развевал распущенные по плечам волосы. Шлема на голове не было. Обвела очень медленным взглядом, вытянувшихся в седлах дружинников. Тишина стояла такая, как будто на тракте было полное безлюдье. Взгляд слегка затуманился: