Погнал сотню к Ратыни. Там обнаружили причал — времянку. Длиной десять сажень, шириной — на пять досок, это четыре аршина. Вокруг — стояночный мусор, свежие кострища, кровавые лоскуты перевязочного материала. И ни одного струга, ни одной ладьи!

Но боги были на нашей стороне! На стремнине мы заметили долбленку с двумя рыбаками из рода Болотных Цапель. По полуспущенному парусу определили. Начали махать руками, кричать, призывали пристать к нашему берегу. Еле уговорили. Видно у кого — то из них, было соколиное зрение. Признал своих! И вот что они нам поведали. — Симак первый раз, за время разговора, посмотрел в очи воительнице:

— Седмицу назад, с левого берега, началась переправа конницы на больших, абы — как связанных плотах. Разгрузившись, плоты вновь уходили к степному берегу, за новыми конниками. И так пять раз! Рыбаки прятались в прибрежных зарослях и хорошо это разглядели. Поняв, что это чужаки и пожаловали они на наши земли не в гости — отправили посыльного в свой городище, Гнездо, с вестями.

Переправлялись чужаки почти весь день, плотов у них было всего пять, а перевезли на наш берег, больше трех тысяч всадников и штук сорок кибиток. Поели и устроились на ночевку на твердой земле луга, что между двумя болотами.

К ночи вернулся их посыльной, с наказом посадника, наблюдать и далее, и никуда с места не отлучаться, пока не будет других распоряжений.

Поутру, войско построилось и вместе с обозом, ушло в сторону тракта. Возле причала оставили три десятка воинов для охраны плотов, привязанных к пристани. Лошадей им не оставили.

Седмицу ничего не происходило. Охрана ловила рыбу, стреляла пернатых и зайцев, готовили еду на кострах и запивали её медами из собственных запасов. Ночевали на плоту, застелив его толстым слоем камыша.

Изменилось все позавчера. Под вечер, из леса вывалились два десятка конников, на взмыленных лошадях. Грязные, окровавленные и смертельно усталые. Охрана выбежала навстречу и помогла им покинуть седла. Долго они на берегу не задержались. Перевязали раненых, наскоро перекусили и стали грузиться на самый большой плот. Рыбаки хоронились на приличном удалении и подробностей зреть не могли. Был ли, с ними князь Роман — неизвестно, но несколько человек, на плот занесли на руках.

К большему плоту привязали еще один плот, а оставшиеся три — вытолкали на стремнину и они уплыли вниз по течению. Сами, быстро работая веслами, сплавились на степной берег, где оба причаленных плота искусно замаскировали нарезанным камышом и ветками, под два островка. Вот и все, что я смог разведать! Больше мне к докладу добавить нечего. — Симак вновь спрятал свои очи, а это очень Ольге не понравилось: