– Ты, Михайло, голову такими мыслями не забивай. Мы с тобой здесь, чтобы защищать державу от иноземных захватчиков. Не важно, кто стоит во главе войска, Гришка Отрепьев или царевич Дмитрий Иванович. Ведь идет-то он на нас из Польши. Значит, нам надо защищать Моровск до последней возможности. Наши гонцы уже дошли до Москвы, там знают об опасности, без подмоги не оставят. Так что вести пустые разговоры не след. Надо мыслить, как отбиться от ворога, под чьими бы знаменами он ни шел.

– Твоя правда, Борис Владимирович, но станут ли наши ратники биться с войском царевича или самозванца, выдающего себя за такового? Будут ли они исполнять наши приказы?

– Да что ты от меня-то хочешь? Я должен по первому требованию противника сдать крепость? Мол, заходите, гости дорогие, мы вас так ждали. А ты еще и хлеб-соль на рушнике вынесешь, чтобы все по обычаю было. Так, да?

– Не горячись, воевода. Ты ведь меня знаешь. Я присяге не изменю. Но где же Васька? Уже и утро скоро.

Именно тут, как водится, в дверь кто-то постучал.

– Кто? – крикнул Лодыгин.

– Гришка Демба, воевода. Сын вернулся!

– Слава богу! Давай его сюда.

Григорий Демба ввел уставшего грязного Василия.

– Ступай, Григорий, баньку сыну растопи. Мы его надолго не задержим, – сказал воевода. – А ты не стой, Василь, садись на лавку и рассказывай, как сходил в лес, что видел, кого встречал. Все по порядку и подробно.

Парень присел на краешек скамьи, вытер рукавом нос и неожиданно произнес:

– Стыдно рассказывать, воевода.

– Что?..

– Поймали меня казаки, как зайца в силки.

– Не понял, – проговорил Толочанов. – Ты в плену оказался?

– Ну да. Поначалу все хорошо шло. До большой поляны у болот добрел спокойно, увидел там табун. Кони все, как на подбор, ухоженные, крепкие. Много, не одна сотня. У костров десятка два казаков.

– Не поляки?

– Нет, казаки. Уж их-то я отличить могу.

– Дальше!

– Двинулся на юг, через треть версты заметил дозор в кустах. Листвы-то уже нет, видно было. Лег, стал смотреть. Три казака. Пригляделся, в сторонке еще столько же. Я между них по балке проскочил. Думал, теперь и лагерь найду, но не тут-то было. Только вышел к другой большой поляне, как из кустов еще казаки. Видать, они меня издали заметили. Набросились, связали, особо не били, притащили в лагерь, бросили на землю. Старший их сказал, что пойдет к царевичу.