– Не пожелали, великий князь.

Отрепьев повернулся к Мнишеку и заявил:

– Готовим нападение на крепость!

– Зачем бросать людей на погибель? Может, обойдемся осадой?

– На это уйдет время. А Бориска теперь ждать не станет. Уже скоро здесь будет его крупное войско. Нам надо взять Новгород-Северский как можно скорее.

– А если не возьмем?

– Тогда придется осадить и готовиться к битве с войсками Бориски, которые, несомненно, подойдут к крепости.

– Ты надеешься на успех в этом деле?

Бучинский не желал быть свидетелем новой перепалки между царевичем и главным воеводой.

– Великий князь, дозволь удалиться к казакам, – заявил он.

– Нет, Ян, погоди. Нам надобно подумать, как брать город. Ты соображаешь в военном деле получше этого пана. Садись на скамью, скоро начнем. – Отрепьев повернулся к Мнишеку. – А кто говорил, что поход будет легким? Нам еще придется познать и радость побед, и горечь поражений. А сейчас давайте подумаем, как будем воевать дальше.

Отрепьев, Бучинский и Мнишек несколько часов ломали головы над тем, как будут завтра штурмовать Новгород-Северский, решали, как лучше использовать артиллерию, пехоту и конницу. К вечеру план действий в основном был готов. Он предполагал подход войск царевича сразу к трем воротам Новгорода-Северского – Черниговским, Курским, Водяным. Артиллерия будет сосредоточена напротив самых укрепленных, Черниговских. Когда пушки разнесут их, в город ворвется конница.

Отрепьев особо отметил, что запрещает добивать раненых. Им должна быть оказана посильная помощь на месте либо в обозе, где находились лекари.

– Дозволь предложение, великий князь, – сказал Бучинский.

– Давай, Ян. Слушаю.

– Новгород-Северский окружен рвом, который близко подходит к крепостным стенам. Они деревянные, из срубов, присыпанных землей.

– Так, – проговорил Отрепьев. – И что?

– Мы можем заранее подготовить приметы, то есть связки хвороста, забросить их в ров и поджечь. Хворост разгорается быстро. Сперва пламя лизнет стены, а потом, глядишь, и подожжет их. Тогда защитникам станет не до боя. Не сгореть бы живьем! Коли воспламенится большой участок у тех же Черниговских ворот, то огонь выполнит за пушкарей их работу. Причем гораздо быстрей.

Отрепьев улыбнулся и заявил:

– Хорошая мысль.