Вопросов не было.

Когда военачальники покинули шатер, Мнишек спросил:

– А почему ты, царевич, назвал меня хворым? Я вполне здоров.

– Дабы ты завтра не опозорился.

Мнишек повысил голос:

– Да, я занимался торговлей, финансами, но имею опыт и в военном деле.

Отрепьев скривился и спросил:

– И много ли крупных сражений ты выиграл?

– Насколько я знаю, и ты, царевич, не можешь похвастать военными подвигами.

– Пока. Но я хоть знаю, что делать, а ты даже этого не представляешь. У тебя в голове одни барыши.

– Ты опять за свое! Хочешь, чтобы мы рассорились вконец на радость царю Борису?

На улице послышался какой-то шум, полы шатра открылись, от входа донесся знакомый голос:

– А вот междоусобицы устраивать перед сражением негоже, друзья мои.

Стражник втиснулся следом за субъектом, позволившим себе такие речи.

– Нашей вины в том, что этот человек прорвался к вам, нет, – заявил он. – Я хотел сообщить, что сотник Бучинский его привел, да он не дал, зашел в шатер как хозяин.

– Князь Губанов! Нет, не будет, наверное, того дня в моей жизни, когда ты появишься ожидаемо! – воскликнул Отрепьев.

Мнишек же махнул стражнику и сказал:

– Ступай! Мы знаем этого человека.

Губанов присел за стол и осведомился: