«Подозревают покушение?»

– Этого я не знаю, но ее изъяли на экспертизу. Я отвечаю только за ваше состояние. Из-за передозировки у вас произошло кровоизлияние в мозг. К счастью, ваша нейросистема сообщила об этом мгновенно, и мы успели сделать операцию до того, как клетки вашего мозга успеют погибнуть. Повреждения минимальны, и через два-три месяца я гарантирую вам полное восстановление.

Франк подумал, что два месяца – это слишком много, и со стоном сформулировал самую важную мысль.

«Когда я смогу вернуться к работе?»

– Не раньше, чем через неделю.

«А если мне надо раньше?»

– Без особого распоряжения нашего с вами начальства я не могу этого позволить.

Франк снова простонал. Он и был тем самым начальством, которое все решало, но сообщать об этом врачу никак не мог.

«Вы можете вернуть мой браслет связи?» – спросил он вместо этого, пытаясь сообразить, что ему делать, если отправить с браслета приказ от главы ЗАП он не мог. Нужно было найти кого-то, кто мог бы отправить бумагу по личной просьбе главы. Та же Моника Эберли могла его спасти.

– Да, браслет связи можно. Вот он. Просто не хотел, чтобы он вас тревожил.

Врач взял браслет с металлической тумбы, стоявшей рядом, и вернул Франку на руку. Тот тут же вспыхнул и стал показывать сообщения.

К счастью, смотреть при этом на браслет не было нужды. Встроенная в его левое веко линза сползла вниз, закрывая глаз и показывая все сообщения. Недовольное от Симона, что мгновенно сменилось взволнованным.

«Я жив, остальное чуть позже», – ответил он Симону и стал разбирать остальные письма, быстро мрачнея.

Франку Стелбахеру, как капитану, почти никто не писал, а вот сообщения главе ЗАП можно было разбирать не один час, вводя по три пароля на каждое письмо.

– Давайте я вас полностью осмотрю, а затем вы вернетесь к работе…

«Да, минуточку», – попросил Франк, который уже начал вводить пароль. Ему очень хотелось увидеть письмо от Моники. Она никогда прежде не писала ему сама.

«Я знаю, что это не вы отдали тот последний приказ, – писала она. – Я пыталась сказать миру, что это Совет, но не успела. Мои последние слова не попали в эфир, но я хочу, чтобы вы знали, что я верю: вы такое решение принять не могли. Прощайте».

Ответить на это сообщение было уже невозможно. Рабочий ящик Моники Эберли был удален, а значит она или мертва, или уволена.

«Твою мать», – выругался Франк так, что ясная мысль даже появилась на экране, но врач не стал ее комментировать, приступая к осмотру. Он и не с такими бойцами ЗАП работал. Все они немного безумны, отчасти контужены и просто отравлены адреналином.