Глава 46

Глава 46

О суициде в своей команде Шеф решил не думать. Это был не первый человек, который пускал себе пулю в голову, желая освобождения. Осуждать этих людей у Шефа тоже не получалось. Он понимал их. Смерть была лучше той жизни, что они живут, и если бы не ответственность за других, кто знает, быть может, и он сам отправил бы себя на свободу этим самым коротким и действительно надежным путем. А быть может, и не отправил бы. Из чистого упрямства стоял бы до конца и в одиночку, чтобы не проигрывать Хайбе, чтобы не отдавать тело людоедам и паукам. Он так привык поддерживать в себе дух бессмысленной, но вечной борьбы, что уже и не задумывался о вечном: кто мы все и куда идем? Демоны – они «никуда» и «низачем». Они здесь и сейчас должны быть лучше врага, а враг нынче был силен.

Главным для Шефа в этом отчаянном выстреле в голову был простой факт: нет причин сомневаться, что он сделал это сам.

– Как так? Он не мог, – размышляли его товарищи, но Шеф понимал, что мог, вспоминая его глаза.

Если бы он был внимательнее, он бы уделил ему больше внимания и не допустил бы такого решения, по крайне мере, не сейчас – не на изломе судьбы, когда неволя сменилась подобием свободы. Он знал, что это за чувство, когда из раба и чужой игрушки ты становишься просто пленником Хайбы и едва ли можешь понять: а что, в сущности, изменилось, если нельзя взять и покинуть эту убогую мерзкую планету, если вонючую баланду тебе не швыряют в жестяной миске на пол, а надо готовить самому. Если Зена все равно жарит голову, а на твою задницу все равно косятся беззубые мужики. Какая, нахер, тогда разница?

На самом деле большая, надо только эту дикую тихую истерику пережить, а потом можно и птицу пострелять для баланды, и посмеяться с беззубыми мужиками под мерзкое пойло, обжигающее и глотку, и живот.

В этом месте мир менял свой цвет, по крайней мере, Шефу иногда так казалось. Он серел в тоске. Краснел в атаке. Белесоватыми плямами плыл после боя. Желтым туманом застилал тело Карин. Стальным отблеском заполнял быт, и этот отблеск было слишком легко спутать с безнадежной тоской.

Вины при этом за чужую смерть он не чувствовал. Вот если бы его попросили о помощи, а он отвернулся – тогда, быть может, он был бы виновен, а так он просто не святой, чтобы спасти всех.

– На корабль, все остальное там, – скомандовал он и шагнул к Мартину, что явно хотел с ним поговорить.

Мартин не спал всю ночь и казался серым от усталости, но глаза его блестели от любимой работы.

– Я поставил на корабль программу, которая позволит вам связываться с нами при необходимости, ну и нам с вами, если нужно. Бергу показал, как это сделать, а это вот тебе.