– Не понимаю зачем? – шептал Вильхар. – Мы можем отсюда выбраться, а он…

– Не все могут, – прошептал Ирон в ответ.

Он хотел выйти отсюда первым, но встретился с Дорианом взглядом. Тот уже все знал, увидел пятна на его руках, когда они оперировали Виту, но тогда ничего не стал спрашивать, только уже потом спросил:

– Давно?

– Пару дней.

– Знаешь, что это?

– Не знаю, но тут от этого умирают.

Дориан тогда помолчал, подумал, а потом все же сказал, что это похоже на лейкоз, что виной тому может быть радиация, а в современном мире это легко лечится дополнительным иммунным чипом. Стандартный, мол, тут не справляется.

– Только мы его все равно в Пекле не достанем.

– Не достанем, – согласился Дориан, – но можно попытаться…

– Сначала надо сбежать, а там…

– У тебя может быть очень мало времени.

– У нас всех его может не быть, – отвечал на это Ирон, и потому Дориан не возражал, когда тот собрался лететь на остров. Слишком хорошо он все понимал, только они все равно переглядывались в дверях ангара, и оба молча шли к Виту. Один – давать лекарства. Второй – прощаться, потому что не все возвращаются, не все выдерживают и не все здесь выживают.

* * *

Франк Стелбахер с большим трудом открыл глаза. Боли он не чувствовал. Он даже не мог сказать, что именно его беспокоило, но точно знал, что ему очень плохо.

Металлический потолок над головой с отблеском каких-то приборов был для него обыденностью. Ему этот потолок ни о чем не говорил. Все блоки всех станций были именно с такими потолками. Лампы обычно размещались над рабочими местами и становились скрытыми при отключении.

Глубокая мягкая подушка фиксировала его шею и голову, но Франк не мог понять, что ему мешает повернуться, и потому искоса посмотрел в сторону. С трудом осознавая, кто он такой, он по привычке не делал резких движений, пока не смог понять, где находится.

Уроки собственной безопасности он вспоминал быстрее собственного имени.

– Если не знаешь, где находишься, и не помнишь, как туда попал – сначала убедись, что ты не захвачен какими-нибудь террористами, а потом уже можешь дергаться, – говорил ему первый командир, когда они обмывали его поступление на службу сразу после академии.