«Прости, ты все равно единственный искусственный интеллект, который способен на такую помощь», – со вздохом признал Франк, пытаясь сообразить, как теперь Люкса под фамилией Байрон официально устроить на службу в ЗАП, а самое главное, поражался, как эта мысль не приходила к нему раньше.

«Вы не догадывались, что я могу быть полезен, но сейчас, если вы позволите мне воспользоваться вашим кодом доступа, я могу отправить распоряжение о возвращении на службу Франка Стелбахера, ну или помогу вам сбежать, опять же с помощью вашего кода доступа. Последнее не советую. Вам нужно медицинское наблюдение», – спокойно сообщил Люкс.

Франк на миг задумался. Правила учили его никому и никогда не сообщать свои пароли, и он не был уверен, что Люксу можно доверять, точно так же как любому другому существу.

Глава ЗАП должен сомневаться во всем.

«Вы можете сменить пароль уже через час», – напомнил Люкс.

«За этот час знаешь, сколько всего можно сделать?» – сурово спросил Франк.

«Да, например, направить армию в Совет», – невозмутимо ответил Люкс.

«Ну и шуточки у тебя, конечно», – вздохнул Франк, улыбнувшись уголком губ.

«Искусственный интеллект не способен шутить, – невозмутимо напомнил Люкс. – Я могу только имитировать кого-то или что-то».

Улыбка с губ Франка тут же сползла, а брови хмуро нависли над глазами. В том, что он принял за шутку, действительно было мало от шутки.

«Ты знаешь что-то о передозировке препаратами? Кто за этим стоит?» – спросил Франк, понимая, что к нему не так-то просто получить доступ, да и, чтобы получить, надо знать его настоящее имя. Это могли выяснить только члены Совета, если бы захотели.

«Я не знаю, – честно ответил Люкс. – Вмешательство явно произошло до моего подключения к системе, и судя по тому, что я не заметил ошибки, кто-то подменил сам препарат».

«Я тоже так подумал», – закрывая глаза, признал Франк и выдал Люксу все свои пароли, потому что больше не мог делать вид, что не понимает, что его враг – сам Совет, и это не его личная война, а его долг, потому что алчность не должна править человечеством, пока он стоит на страже закона.

* * *

Говард Родерхайм буквально шипел от гнева, стоя в центре своего разгромленного кабинета. Он перевернул рабочий стол, пнул стул и изорвал от гнева весь свой проект в клочья. У него дергался глаз и губы кривились в оскале.

Все его помощники разбежались, чтобы не попасть под руку.

– Это уже прямое превышение полномочий! – заявил Говард, пнув перевернутый стол.

Проект снова вернулся к нему с требованием изменить порядок глав в работе и приложить хотя бы одну рецензию к теоретическому обоснованию.