— Я здесь! — откликнулся Юрий Валерьевич, распахивая двери.

И был он хорош. До того хорош, что придирчивый Сергей Борисович не нашел за что уцепиться и не счел нужным скрывать удовлетворенную ухмылку. Он безмолвно признал: совсем не зря Юрчик переодевался так долго!

Где привычный костюм? Нет его! Тем паче галстука…

Все скромно и просто: синие, слегка потрепанные джинсы, майка, кроссовки, легкая кожаная куртка.

На широком ремне, слева, — кобура с «дуплетом».

За ремнем, справа, — «гуппи», машинка донельзя простенькая, но безукоризненно надежная.

Левая штанина немножко топорщится. Болгарин, не глядя, мог бы заключить пари, что там скотчем прикреплено нечто маленькое, допустим, «пэк» или «крошка ру», в крайнем случае, «кронпринц».

Поперек груди, небрежно наклоненный дулом книзу, — «олди».

Под мышкой, вблизи от сердца, чуть оттопыривает предплечье «фидель».

С другой стороны… э, а кстати, что там?

Ага, так и есть. «Бермудо-45». Это, пожалуй, уже лишнее.

Тоскливым взглядом проводив изъятый ствол, Юрий Валерьевич, однако, не произнес ни слова. В таких вопросах дядя Сережа с пеленок был для него непререкаемым авторитетом…

— Мужчи-ина, — протянул Болгарин, одергивая куртку любимца, и глава концерна порозовел от счастья. — Все запомнил? Ничего не забыл?

Юрий Валерьевич помотал головой.

— Ну, с Богом!

Крепко хлопнув босса по широкому, металлически звякнувшему плечу, шеф секьюрити отошел в сторону, пропуская господина Смирнова к пристроившемуся около самого бунгало вертолету-малютке, уже начинающему раскручивать винты…

— От меня привет передай! — крикнул Болгарин. Юрий Валерьевич, не оборачиваясь, кивнул. Скрипнула алюминиевая лесенка. Щелкнула, входя в пазы, дверца.

Вертолетик, украшенный скрещенными шпагами, крест-накрест перечеркнувшими фюзеляж, вздрогнул. Все быстрее пошли лопасти, превратившись в сизо сияющий круг, — и машина легко оторвалась от травы.

Устремилась в небо, набирая высоту.

Выровнялась.