По телу Гдлами пробегает судорога.

Большая часть этой ночи, как и прошлой, и позапрошлой, пролетела без сна, но обоим этого не хватило, и вот-вот будет нарушен еще один запрет.

Трапеза священна, и не велено предками делать подобное в час вкушения пищи.

Но если очень хочется?

Все равно нельзя.

А если очень хочется вождю?!

Тогда можно.

И очень возможно, досадный дггеббузи был бы отменен без промедлений, а урюкам пришлось бы долго еще ждать своего нгуаби, не распахнись в этот миг скрипучая дверь, впуская в хижину девушку, закутанную в кусок синей ткани. Миг-другой она мялась на пороге, отводя глаза, но ведь ей же было назначено вождем явиться в этот час, и потому не стала пришелица исчезать. Напротив — кинулась в ноги Дмитрию, приподняла круглое, блестящее от слез лицо.

— Нгуаби, прикажи Н'харо! Пусть возьмет меня в жены!

Дмитрий оторопел.

— Что-что?

Рот девушки скривился, жалко и обиженно.

— Я хочу быть его женой. Прикажи ему, и поскорее! Мне нельзя ждать. Мне уже много лун…

— Э-э… — взгляд нгуаби затравленно метнулся к вождю, требуя помощи. — Ты бы уж как-нибудь сама, а?

Девушка всхлипнула.

— Я пыталась. Он сильнее. Только ты сможешь заставить его…

Гдламини глядела в сторону, изо всех сил притворяясь не заинтересованной. Приходилось выкручиваться самому. А как?!

— Послушай, Атали, — очень осторожно начал Дмитрий. — Я же не Тальяско! Я не могу заставить Н'харо полюбить тебя. Это зависит только от вас двоих, понимаешь?

Девушка неверяще затрясла растрепанной головой.

— Нет, нет! Ведь ты же — тхаонги! Ты все можешь! Ты можешь превратить ттай в струйку воды и остановить стрелу в полете. Заставь же Н'харо! Прикажи ему!