— Но ты же был там!

Насупившийся Даймон молчал и делал вид, что читает орочьи надписи на табличке возле погрузочного люка.

— Скажи мне, что произошло на посадочной площадке! — потребовала девушка. — Ты отправился туда освобождать адмирала!

— Пожалуйста, отпусти мою руку. Оказывается, она не только держала его руку, но еще ожесточенно за нее дергала.

— Не отпущу, пока не скажешь!

— Я не сделал ничего особенного.

Она бросила его руку и схватилась за голову.

— Ну, конечно. Как я могла подумать? Как я могла вообразить, что презираемый всеми пленник своим мечом расправится с вооруженными орками и освободит знатного адмирала! Что за сумасбродная мысль! Ведь так?

— Так, — ответил Даймон.

Она терпеливо набрала воздух в грудь.

— Хорошо. Давай вообразим такой диалог. Замечу, совершенно невероятный, но все же… Допустим, я скажу тебе, что до крайности восхищена мужеством человека, который в одиночку расправился с элитными гвардейцами сенобита и освободил из плена Святого Михаила! Давай предположим, будто я такое сказала. Что бы ты ответил?

— Почему-то не получается предположить такой диалог.

— О боже! — взмолилась Серафима. — Ганнибал сам сказал, что именно ты освободил его. Почему ты не хочешь это признать? Почему упрямишься? Почему ты молчишь, в конце концов? Или тебе по душе сидеть взаперти? Ответь мне! И, наконец, посмотри мне в глаза!

И он ответил. Так ответил, что она окончательно потеряла дар речи.

— Ты такая красивая, что если я посмотрю на тебя, то сойду с ума.

Слова вонзились прямо в душу.

Даже речь Уильяма, который обладал диковинным красноречием, не производила на нее подобного эффекта.

Она моментально растаяла и не поняла сама, в какой момент руки юноши обвились вокруг ее стана. Если бы кто-то сказал Серафиме, что Даймон даже не сделал попытки прикоснуться, а она сама скользнула в его объятия — она бы не поверила.

Из-под повязки на руке пошла кровь и испачкала платье, но Серафима не замечала этого. Она чувствовала, как без памяти проваливается куда-то, и это было воистину восхитительное падение. Ей хотелось, чтобы падение продолжалось вечно. Чтобы застенчивый, но очаровательный Даймон вечно стоял рядом и вот так крепко обнимал ее…

Серафима впилась в его плечи и прижалась к нему всем телом. Глядя на ее сияющие от счастья глаза, Даймон не верил, что такими глазами она смотрит на него, а не на кого-то другого. Он вообще не верил, что держит в объятиях самую красивую девушку на свете, обвиненный в предательстве юноша, сын охотника с маленькой планеты. Как такое могло случиться?