— Ну конечно! — ехидно усмехнулась Нина. — Вам не смеет указывать наставница, умудренная годами праведных трудов. И ваш отец не смеет указывать, который тоже ничего не смыслит в жизни. И Союз не смеет, основой которого и является ваша жизнь. Никто не смеет ей указывать! Пустоголовая девчонка знает больше всех!

— Не называйте ее так! — осторожно попытался встрять Даймон.

— Держи свой рот на замке, мерзкий предатель! — Наставница обратила на юношу разгневанное лицо, одним взглядом заставив его попятиться. Затем вернулась к Серафиме. — Многие скандалы сотрясали Союз. Но еще не бывало такого, когда дочь Великой Семьи связывалась с преступником и предателем.

— Вы ничего не знаете. Даймон не предатель! Ганнибал подтвердит, что освободил его именно Зверолов! И спросите, наконец, телохранителя. Ведь он не говорил, что вызволил из плена Святого Михаила. Это все ваши фантазии, Нина!

Разумные доводы заставили наставницу замолкнуть. А Серафима продолжала:

— К чему эти обличения, когда человек доказал свою преданность. Когда он, презирая опасность и смерть, совершил невозможное!

— Быть может, — с обманчивой кротостью произнесла Нина Гата, — Ганнибал был на Рохе в тот день, когда этот недоносок сдавал людей на растерзание оркам?

— Но и вас там не было.

— Не смейте мне перечить! — вскричала Нина. Ее нерешительность исчезла. Глядя исподлобья, она обошла вокруг девушки. — Я уже достаточно наслушалась ваших бредней, вашей дерзости и глупых поучений. Ваших заявлений, что вы достаточно взрослая и лучше других знаете, как себя вести. А сами… — Старая дева сделала паузу перед сокрушительным ударом. — … Сами предаетесь плотским наслаждениям в то время, как ТЕЛО ВАШЕЙ МАТЕРИ ЕЩЕ НЕ ОСТЫЛО!!

При упоминании о матери Серафима больше не могла сдерживать слезы. Горькие ручейки покатились по щекам. В этот раз наставница оказалась права.

— Дерзкая неблагодарная девчонка! — прошипела Нина Гата, приблизив тонкие губы к ее уху. — Своим поведением вы оскверняете память вашей матери. Вы даже близко не стоите к нетленному величию Фреи Морталес.

Наставница повернулась к Даймону.

— А ты, необразованный дикарь, даже думать не смей о сиятельной дочери. Не быть вам вместе!

Флот Натаса двигался мимо белого карлика на протяжении нескольких часов. Хотя во всех справочниках звезда считалась довольно тусклой, звездолеты проходили от нее в такой близи, что жаркий свет прорывался внутрь потока. Капитану Олосу пришлось опустить светофильтры на окнах, но не спасали даже они. В пилотской кабине установилась жара, пот лил градом. Страдали все, кроме паладина, у которого, как известно, были особые отношения с высокими температурами.