Котенок рассказ не дослушал, потому что сладко уснул.

– Подъем! – разбудил его Степан.

– Да-да, – запищал котенок. – Сейчас! Я уже проснулся.

Коты проспали световой день, подкрепились мышью и двинулись в путь еще до темноты. Они шли пашнями и полями, где колосился брошенный, несобранный урожай. Поля были бесконечными, и казалось, что пейзаж за ними движется вместе с путниками, а потому не сменится никогда. Как вдруг откуда ни возьмись по горизонту потянулись темные деревенские постройки вперемешку с черными пепелищами. Пахло свежестью и весной, но котенок не знал этого запаха, просто шел, нюхал и не мог им вдоволь насладиться. Когда жизнь оказывается в опасности, но удается спастись – радуешься. Даже если много потерял, даже если много увидел и перенес – радуешься все равно. Проходит время, прежде чем эта радость сменяется печалью воспоминаний.

Вот и наш котенок шел и радовался, что остался жив и что рядом с ним шагает сильный и надежный покровитель. И странное трепетное чувство охватило котенка. Словно бы нечто, до этого сопровождавшее его всю жизнь, вдруг исчезло. Котенок шел и думал, что же изменилось, что оборвалось в его жизни?

Ближе к ночи Степан вдруг припал к земле и замер. Котенок вздрогнул и тоже упал. Какие-то тени, крадучись, двигались к ним. Это были люди. Нет, не только! Они тащили за собой буренку и переругивались взволнованным шепотом. Колокольчик на корове не звенел, а глухо стучал. По тому, как люди волокли бедное животное, было понятно, что они очень спешат.

Вдруг затарахтел мотоцикл. Степан схватил котенка за шкирку и помчался на лай собаки. Все вокруг котенка завертелось, и он вновь ощутил шеей и затылком жаркое, хрипящее дыхание несущего его кота. Степан несся галопом, прижавшись к земле. Вот он выскочил на голое место, прибавил ходу и полетел прямо на темные деревенские избы. Потом вдруг соскочил в овраг и выпустил котенка из зубов.

– Сиди здесь! – приказал он и умчался.

Котенок испуганно проводил его взглядом и остался один. Была уже ночь, хотя и не темная. Небо было фиолетовым и беззвездным. Рядом с котенком из заросшего травкой оврага вырывалась петля колючей проволоки, уходила в небо и вновь впивалась в землю. Наверное, когда-то здесь проходил фронт – в эту или в какую-то другую войну. А может быть, это была простая изгородь. Но ржавая колючка, покачиваясь на ветру, торчала так грозно, будто плакала или хотела о чем-то сказать.

Внезапно котенок понял, что исчезло из его жизни. Гул войны. С самого рождения этот гул, как надвигающаяся гроза, кипел над его миром. Этот звук стал для него частью природы. Поэтому когда он исчез, тревога охватила маленькое сердечко.