Император принял решение.

— Остановить казнь, — приказал он Ктору. — Лея нужна мне живой.

Ктор еле слышно прошипел указание распорядителю торжества, на сей раз без малейшего промедления и с нескрываемой радостью в подлых своих глазенках. А Император и не сомневался, что завтра же и без того нездоровую Империю зазнобит пересудами о лживости и нерешительности Императора, отменившего им же самим назначенную и такую долгожданную и красивую казнь. И капища богов Анданора с верными Ктору жрецами, как всегда, будут эпицентрами слухов и кривотолков. Император с тоской подумал, что воздух слишком уж наэлектризован, чтобы избежать сокрушительной снежной бури. Но только бы не сейчас, о боги, только бы не сейчас…

Глава 35 ЗЕЛЕНОЕ ПЯТНО ГНЕВА

Глава 35

ЗЕЛЕНОЕ ПЯТНО ГНЕВА

Володя сразу понял, пред кем его бросили, лицом в мраморный пол, накачанные штурмовики. Этот человек привык считать себя богом, поддерживаемый в этом всем населением планеты. Да и видел его Володя в одной из передач стереовидения — не его даже, а то ли статую его, то ли бюст, не упомнить уже. Одно Володя знал наверняка — это сам Император Великой Империи Анданор. И Владимир так или иначе удостоился аудиенции у действительно могущественного владыки. У того, по чьей воле была захвачена Земля. У того, кто хоксировал Силлур. Император смотрелся не просто величественно — ощущалось, что для него не требовалось усилий быть таковым. Ничего из себя не строя и не изображая, он действительно был Императором.

Повелитель Анданора негромко сказал гвардейцам нечто на незнакомом Владимиру языке — а это был специальный, внутренний язык, язык императорской гвардии. Он был глубоко засекречен, и его не знал никто, кроме Императора и самих гвардейцев. Трижды за почти бесконечно долгую историю Анданора он разглашался или выведывался противником — и после казни виновного его всякий раз полностью составляли заново, с нуля. После слов Императора Володю вновь подняли и, как был, прислонили к светло-серой стене тронного зала, оказавшейся очень странной консистенции. Стена была даже не как студень, но как кисель или жидкая манная каша, и казалось странным, как это она вообще стоит вертикально и не стекает к императорскому трону. Штурмовики вдавили руки и ноги Владимира в податливую массу и отпрянули на мгновение. И вот за эту долю секунды — а Владимир был почти уверен, что сейчас просто шмякнется всем телом на пол, столь зыбким было странное вещество, — стена внезапно затвердела до каменной плотности, и Володя ощутил на собственном опыте, каково это — быть заживо вмурованным в полностью затвердевший цемент. С невольной тревогой Владимир отметил, что в ловушке оказались и руки по локоть, и ноги выше колена, наискосок; и спина, и задняя часть головы до самых ушей также были внутри стены — увяз каждый волосок. А вот все беззащитные места — грудь, лицо, живот, то, что ниже живота, — теперь было доступно для любых пыток и издевательств. Что и говорить — сама конструкция стены, простая, как и все гениальное, явственно указывала на то, сколь серьезно и со знанием дела работают на Анданоре с заключенными. Повелитель знаком велел гвардейцам удалиться, что те и проделали, пятясь с благоговением на лице.