А жидкий пол — что жидкий пол — достаточно проснуться вовремя и не паникуя спокойно сесть, пока он не затвердел. Тем более что вещество, из которого он состоял, даже в жидком виде не оставляло следов на волосах — его можно было вытянуть в тонкую нить, но невозможно было оторвать ни кусочка от общей массы, такой своеобразной была его консистенция.

К удивлению самого Владимира, он даже как-то отдохнул и набрался сил за новый, неопределимо долгий период своего заточения. Подъем — молитва — зарядка; Володя теперь находил в себе силы поддерживать физическую форму, он приседал, отжимался, делал упражнения на пресс, немного опасаясь, что иначе в следующий раз ему просто не одолеть нижних ступеней императорского трона, если тот устроит ему новую аудиенцию в том же зале. И Владимиру даже и в голову не могло прийти, что одна из порций питательного пойла содержит в себе весьма изрядную дозу мощного снотворного, и не придающего пище и малейшего привкуса, но действующего наверняка.

* * *

Император лично присутствовал на том молебне со всей анданорской знатью, он вместе с земными жрецами изображал рукой крест и склонял колени перед привезенной с покоренной планеты доской с изображенным на ней человеком по пояс, с округлым золотым пятном вокруг его головы. Император особо не вникал, но получалось, что эта доска и была Богом землян. Император был настоящим язычником, и молебен его христианином не сделал — для владыки Анданора было совершенно безразлично, пред каким богом преклонять колени и в какой церемонии принимать участие. Когда в его мир пришла такая беда, то все средства хороши, считал Император.

А вот Ктор и прочие жрецы отказались принять участие в церемонии, аргументируя свое решение тем, что и земные священники не преклонили колени перед богами Анданора. А потом Верховный жрец — агенты Императора сообщили об этом — сам жалел, что не участвовал в молебне, иначе скорое завершение эпидемии, случившееся таки после церемонии, можно было бы приписать его, Ктора, присутствию.

Ктор все меньше нравился Императору. Его, без сомнения, следовало устранить, да больно неподходящий был момент для конфронтации. Теперь он лгал и Императору при личных беседах, и народу — через жрецов, — что болезнь отступила из-за того, что это он задобрил богов Анданора. Он всячески пытался упросить Императора воздержаться от трансляции молебна на всю Империю — и Император тоже не мог понять почему. Какая разница — богом больше, богом меньше, что им, тесно, что ли, стало вдруг?

Да и медики, конечно, сразу же прибежали с заявлениями, а третий помощник министра медицины под пыткой признался, что с подачи Ктора, мол, эта болезнь и сама должна была бы пройти — якобы вирус еще раньше, в период молений анданорским богам, получил такие изменения, что ТЕПЕРЬ болезнь должна была отступить. Это был явный бред, с которым Император никогда не вышел бы к народу.