— Я мог бы назвать ряд имен, но ведь они все равно вам ничего не скажут. Широкой публике эти люди неизвестны, а известные — как правило, никакого отношения к действительным аномалам не имеют. Я ответил?

— Ладно уж. Ответили. Валяйте дальше.

— Категория вторая. Эти не прилагают усилий, чтобы добиться чего-то большого. Они прилагают усилия, чтобы добиться малого и не пойти дальше. Они чрезвычайно редки, но они есть, эти люди. Трудно делать какие-то выводы о природе сил, которыми они владеют. Зачастую картина такова, что задаешься мыслью: а не наоборот ли? Не люди владеют силами, а силы людьми. Одно скажу: этим не позавидуешь. Как правило, они очень несчастны в своей жизни, эти редкие вторые.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — сказал Михаил, резко садясь.

Очки Андрея Львовича блеснули в темноте:

— Я всю жизнь интересовался подобными вопросами, вот, нашел слушателя. А вы? Разве не этими же вопросами интересуетесь?

— А мной вы тоже собираетесь «интересоваться»?

— И вашими товарищами в придачу.

— А если мы не согласимся?

— Вы обещали мне согласие.

— Я говорил о себе лично. И на моих условиях.

— Разве я даю повод сомневаться?

— Хорошо.

Он опять улегся навзничь. От Персея бежал следующий спутник. У них там тоже есть свои набитые тропки.

— Знаете, чего вполне достаточно, чтобы у вас, скажем, или у меня, да и у любого в радиусе… ну километров двухсот случился внезапный приступ сильнейшего головокружения?

— Ну? — сказал Михаил.

Андрей Львович указал рукой вверх.

— Направленное излучение в радиодиапазоне с мощностью у поверхности пять на десять во второй. Оттуда. И все.

— Зато мы делаем ракеты… — криво усмехнувшись, сказал Михаил.

— Мы их давно уже не делаем.