Но я затрясла головой, подняла руку и, сжав ею плечо Кактуса, слегка потянула его на себя.

 - Нет, дай эти. И помоги мне одеться – я должна уйти.

 По тому, как друг растерянно замигал, а потом расплылся в успокаивающей улыбке, я поняла, что он принимает мои слова за бред. И, предотвращая увещевания и уговоры, твёрдо сказала:

 - Женька, я – Выбранная Зоной. Она зовёт меня сейчас. Я должна идти.

 Не очень-то помогло.

 - Ты не волнуйся главное, - заворковал Кактус, осторожно надавливая ладонями мне на плечи, - Ты ложись. Сейчас дам таблетку…

 - Я не в бреду, - отчаянно прошептала я, сопротивляясь его рукам, - Мне действительно надо идти…

 - Постарайся уснуть, - не слушал меня друг, - А утром, если тебе куда-то правда нужно, мы вместе…

 - Утро никогда не наступит, если я не пойду!

 Не знаю, что побудило меня сказать это, но в тот момент я была уверена, что так и будет. Наверно эта уверенность убедительно зазвучала в моём голосе. Или Кактус тоже ждал рассвета? Он убрал руки с моих плеч, выпрямился. Воспользовавшись этим, я поднялась, держась за стену. Осторожно наступила на раненую ногу. Боль вернулась, но и на четверть не такая сильная как раньше. Если сейчас принять ещё обезболивающего – я смогу идти. А там – Зона поможет. В конце концов, это она заинтересована в моём появлении на Северном Полюсе.

 Кактус растерянно смотрел на меня.

 - Таблетки. - Напомнила я ему.

 - Славка, но как ты одна, ночью…

 - Дай ей. - Раздался с пола голос Колотуна.

 Мы с Кактусом обернулись. Старшой лежал в прежней позе, отвернувшись к стене. Но я натянутыми нервами поняла, что он проснулся задолго до того, как мы заговорили с Кактусом. Выходит не одну меня беспокоила слишком затянувшаяся ночь. Друзья тоже ждали и не могли дождаться утра.

 Кактус, больше не говоря ни слова, включил фонарь, шагнул к рюкзаку и, вернувшись, вложил в мою ладонь хрустнувшую упаковку таблеток. Я достала две, проглотила без воды, шепнула:

 - Помоги одеться.

 Он помог. Опустив зажжённый фонарь на пол, подержал мою куртку, пока я пропихивала руки в рукава, вложил «интратек» во внутренний карман, подал ботинки, и даже сам зашнуровал их, опустившись передо мной на корточки, как заботливый папаша перед маленькой дочкой. Это сравнение показалось забавным, и я негромко хихикнула, чем вызвала удивленный взгляд друга.

 - Возьми консервы, - сказал с пола Колотун. - И воду.

 Но я отмахнулась.