Забрав гранату, Ххот довольно пояснил:

– Сейчас я его убивать буду.

– Эй! Я обещал ему жизнь!

– Раз обещал, значит, держи свое слово – не вздумай эту козявку пальцем тронуть! А я вот ему вообще ничего не обещал. Эй! Геморройник! Это тебе за моего лучшего друга Тибби!

Гранату Ххот засунул в приоткрытую пулеметную бойницу. Прислушиваясь к происходившему внутри, осклабился:

– Сейчас рванет!

О том, что танк набит снарядами и патронами, омр не подумал, как не понимал и того, что в случае детонации боекомплекта выжить здесь будет непросто. Что поделаешь – невежественные имперские солдаты не очень-то разбираются в оружии Коалиции.

– Не рванет, – буркнул мальчик, присев возле раттака. – В ней вместо запала пробка стоит.

– И откуда она там взялась?!

– Не знаю – Тибби мне ее так и дал с пробкой.

– И ты угрожал всей этой толпе никуда не годной гранатой?!

– Ну да.

– Ну ты и наглец! Эх, мои гранаты внутри остались. Хорошо хоть пулемет прихватил, а то вон к нам гости спешат.

Внизу на дороге показалось несколько десятков всадников. Нахлестывая лошадей, они быстро приближались к парализованному танку.

– Я из пулемета не мастак стрелять, да и патронов мало – давай придумай что-нибудь, а то эти ребята на нас злы очень. Давай же, ты это умеешь!

Мальчик, послушавшись, замахал руками, привлекая внимание солдат. Те, приближаясь, замедлили ход, начали останавливаться. Вряд ли из-за его жестов – скорее к атаке готовились или берегли силы лошадей: дорога здесь слишком резко поднималась.

– У нас Энжер – мы убьем его, если вы приблизитесь! И вас всех повесят за то, что из-за вас он умер! Или поубиваем всех вместе с ним – у нас в танке десять пулеметов и три пушки! Возвращайтесь назад!

– В танк к пулеметам нас Энжер не пустит, – тихо произнес Ххот.

– Но они-то этого не знают, – так же тихо заметил мальчик.

Кавалеристы, остановившись, начали галдеть вразнобой, явно обсуждая сложившуюся ситуацию. Солдаты не знали, что им теперь делать, – танк вроде как догнали, но дальше возник непонятный тупик. Попасть под обвинение в смерти Энжера они не стремились, но и стоять без дела тоже нехорошо. Рано или поздно у особо горячих не выдержат нервы – начнется стрельба. Нервозность нарастала: беглецы не могли заставить погоню уйти вниз, а погоня могла ринуться в бой в любой момент: хватит одного случайного выстрела – далее сработает инстинкт толпы.